Морин Джонсон - Пусть идет снег

Получилось не сразу, но я все-таки выкарабкалась на лед и вытащила Стюарта. На льду я сделала важное открытие — оказывается, он скользкий, и поэтому на него невозможно опереться, чтобы подняться, особенно если руки обмотаны мокрыми пакетами. Как ни странно, в ручье было намного лучше, чем на суше. Не так холодно.

— Эт-то… н-не-д-д-д-дал-е-к-к-о, — простучал зубами Стюарт.

Я едва поняла, что он хотел сказать. Мне казалось, что мои легкие вибрируют.

Стюарт схватил меня за руку и потащил к дому на холме. Если бы он меня не тащил, я бы не смогла подняться на холм.

Я еще никогда в жизни не радовалась так тому, что увидела дом. Он был окутан слабым зеленоватым свечением, и на нем мигали красные лампочки. Задняя дверь была открыта, и мы вошли в рай. Этот дом вовсе не был сногсшибательным, но в нем было тепло и пахло печеньем, жареной индюшкой и елкой.

Стюарт тащил меня за руку до тех пор, пока мы не дошли до двери, которая, как оказалось, вела в ванную со стеклянной душевой кабиной.

— Вот, — сказал он, втолкнув меня внутрь. — Горячий душ. Живо.

Он захлопнул дверь и убежал. Я сразу же сняла всю одежду — из-за снега, воды и грязи она страшно потяжелела — и открыла дверцы кабины. Потом я открыла воду, и вскоре кабина наполнилась паром. Несколько раз температура воды менялась, наверное потому, что Стюарт в это время тоже где-то принимал душ.

Я выключила воду только тогда, когда она стала холодной.

Выйдя из кабины, я заметила, что моя одежда пропала — кто-то незаметно для меня вынес ее из ванной. На ее месте лежали два больших полотенца, брюки, свитер, носки и тапочки. Вся одежда, кроме теплых розовых носков и белых пушистых изношенных тапочек, была мужской.

Я схватила первое, что попалось под руку — это оказался свитер, — и прижала его к телу, хотя была в ванной одна. Но ведь кто-то заходил сюда. Кто-то убрал мою одежду, заменив ее другой, сухой. Неужели Стюарт зашел в ванную, пока я мылась? Неужели он видел меня нагишом? Хотя не все ли равно?

Я быстро оделась в то, что мне оставили. Затем приоткрыла дверь и выглянула.

Кухня казалась пустой. Я открыла дверь пошире, и из ниоткуда вдруг возникла женщина средних лет с кудрявыми светлыми волосами, которые выглядели так, будто она пережгла их, когда пыталась покраситься дома. На ней был свитер с изображением двух обнимающихся коал в колпаках, как у Санта-Клауса. Но сейчас меня волновало только то, что в руках у нее была кружка с горячим напитком.

— Бедняжка! — сказала она. Оказалось, что она жутко громкая — таких женщин слышно даже с другого конца автостоянки. — Стюарт на втором этаже. А я его мама.

Я приняла кружку из ее рук. Окажись в ней горячий яд, я бы его все равно выпила.

— Бедняжка, — повторила она. — Не бойся, мы тебя отогреем. Прости, что не нашлось ничего по размеру. Это одежда Стюарта, другой чистой я не нашла. А твои вещи в стирке. Пальто и обувь сушатся на батарее. Если нужно кому-то позвонить, звони. Даже в другой город, ничего страшного.

Так я познакомилась с мамой Стюарта («Зови меня Дэбби»). Мы были знакомы всего секунд двадцать, а она уже видела мое нижнее белье и предлагала мне одежду своего сына. Она тут же усадила меня за кухонный стол и начала доставать из холодильника бесчисленные тарелки с едой, покрытые пищевой пленкой.

— Мы уже поужинали, пока Стюарт был на работе, но я приготовила много еды! Очень много! Ешь, ешь!

Еды и правда было много: индюшка с пюре, гарнир, фарш, все как положено. Мама Стюарта выставила все это на стол и настойчиво предлагала мне большую тарелку горячего куриного супа с клецками. К этому времени я уже проголодалась как волк.

В дверях появился Стюарт. Как и я, он был тепло одет: фланелевые пижамные штаны и растянутый свитер. Не знаю… может быть, дело было в чувстве благодарности, может быть, в том, что я радовалась жизни, а может, в том, что у него на голове больше не было пакета… но он показался мне симпатичным, и уже совсем не раздражал.

— Поможешь Джули устроиться на ночлег? — спросила Дэбби. — Не забудь выключить елку в гостиной, чтобы она не мешала ей спать.

— Извините… — сказала я.

Только теперь я поняла, что свалилась им на голову в Рождество.

— Нет-нет, не извиняйся! Я очень рада, что ты пришла! Мы о тебе позаботимся. Не забудь о том, что ей нужно одеяло, Стюарт.

— Будет ей одеяло, — уверил он.

— Да ей же оно сейчас нужно! Посмотри, она же замерзла! Да и ты тоже. Садись здесь.

Дэбби деловито убежала. Стюарт поднял брови, как бы говоря: «Это не скоро закончится».