Сайра Шах - Мышеловка

Начинается гроза, и небо прорезают стрелы молний. Но старые paysans предпочитают сидеть под проливным дождем и доедать свою еду, а не бежать в укрытие, потеряв без толку свои пятнадцать евро.

— Вау! — говорю я, глядя на дальние холмы, пока дождевая вода заливает наши тарелки. — Эг немало заплатил за свой фейерверк.

— Как они могут себе все это позволить? — спрашивает Тобиас.

— Боже мой! — возмущаюсь я. — Это не фейерверк — это молнии.

Над холмами бушует гроза. В землю бьют разряды молний, а по небу проносятся какие-то огненные шары. Сигнал о том, что мы переходим в осень, откуда двинемся в зиму, и все то, что так расточительно растет сейчас, снова умрет. Но за зимой приходит весна, а когда разлагается старое, на его месте вырастает новое.

Мы все пьем густой черный кофе и digestifs [88] под теплым летним дождем. Фрейя, которую я завернула в плащ, передается из одних рук с узловатыми пальцами в другие, вокруг нее воркуют и вообще всячески суетятся.

Всем интересно узнать о том случае, когда мы вызывали для нее скорую помощь. Все начинают вспоминать, где кто из них был, когда на наши холмы примчались sapeurs-pompiers [89] — точно так же, наверное, люди могли бы обсуждать убийство Джона Кеннеди. И я вдруг понимаю, что наша судьба поразительным образом начинает связываться с их судьбами — маленькие побеги жизни, которые переплетаются, как виноградные лозы.

Сентябрь

Гроза принесла с собой прохладную погоду. Искупительную прохладу, приглашающую нас подвести некоторый итог, продолжить нашу жизнь, унестись от чистого безумия последних недель.

Этим утром я первым делом принимаюсь собирать тыквы, которые выросли на огороде. Дождь очень быстро накачал их до таких размеров и такого веса, что для их перевозки я пользуюсь тачкой.

Внезапно у меня начинается приступ тошноты. Я бегу в ванную, и там меня вырывает. Во рту я ощущаю странный металлический привкус, груди болят, я чувствую себя полностью разбитой. Но это совершенные пустяки по сравнению с моей предыдущей беременностью, когда мне казалось, что кто-то невидимой рукой поставил на максимум все регуляторы моих физических ощущений. Я опираюсь на край раковины и с беспокойством думаю, достаточно ли сильно меня тошнит.

Внутренность тыквы имеет насыщенный оранжевый цвет; когда разрезаешь ее, кажется, что режешь плоть какого-то животного. Нож погружается в ее внутренности, оттуда выступает сок, который оставляет пятна на лезвии. В нос бьет замечательный запах — что-то среднее между огурцом и дыней. Они будут кормить нас всю зиму, если только я найду способ, как их сохранить.

Стерилизация таких слабокислых овощей, как тыквы, мудренее, чем фруктов с высоким содержанием кислот, с которыми я имела дело до сих пор. Они таят в себе особую опасность: в них может быть смертельный микроб ботулизма, способный размножаться в моих стеклянных банках без воздуха. Для полной безопасности консервов необходим автоклав с давлением — оборудование, которого во Франции нет.

Утро я провела на кухне, читая и размышляя. Два вида ботулизма погибают только при громадных температурах: более 121 градуса по Цельсию. Однако эти виды издают неприятный запах. Еще два вида, которые могут убить, не имеют вкуса и запаха, но сами гибнут при простом кипячении. Поэтому, если я нормально прокипячу свои банки для консервирования и выброшу все, что при разрезании плохо пахнет, опасность — теоретически — будет невелика.

Но когда вы беременны, все меняется. Вы не можете позволить себе рисковать. Меня приводит в ужас мысль, что в моих банках могут невидимо размножаться микробы. Я буду чувствовать себя в безопасности только в том случае, если буду точно знать, что они были полностью истреблены — все до единого.

Я говорю себе, что должна доверять природе. Если эмбрион хороший — природа сама защитит его. Если он нехороший — я с этим ничего поделать не смогу. При беременности, как и при консервировании, не может быть никаких гарантий.

Сегодня днем я обнаружила у себя капельку крови. Тест на беременность по-прежнему позитивный. С Фрейей у меня тоже показывалась кровь, но я не хочу рисковать. Я звоню доктору в Эг, которая относится ко мне с сочувствием и пониманием.

— Позитивный тест крайне редко бывает ошибочным. Вы чувствуете себя беременной? Ложитесь сейчас в постель, а я запишу вас на сканирование на завтра, во второй половине дня.

***

Я просыпаюсь с мыслью о сканировании. Тобиас приносит мне кофе в постель.