Мишель Шнайдер - Последний сеанс Мэрилин. Записки личного психоаналитика

Она узнала, что Джо ее ждет, и захотела его увидеть, но психоаналитик это запретил. Она начала кричать, протестуя. Джо настаивал. Повернувшись к одному из психиатров, которые изучали психоанализ под его руководством, Гринсон сказал:

— Вот хороший пример нарциссического характера. Видите, как она требовательна. Ей надо, чтобы все было так, как хочет она. Мэрилин всего лишь ребенок. Бедняжка!

Будущему психоаналитику не потребовался долгий клинический опыт, чтобы догадаться, что сам Гринсон находится в сетях проекции и именно он, бедняжка, боролся с не поддающейся анализу независимостью пациентки, став пленником своей пленницы.

ДиМаджио сделал то же, что и в клинике Пейн Уитни: спас Мэрилин из заточения у Гринсона, не без мелодраматических поз с обеих сторон. Именно тогда коллеги-психоаналитики начали тревожиться, видя настолько безапелляционно и авторитарно поведение Гринсона. Психоаналитический Голливуд во главе с Мильтоном Уэкслером считал эту историю странной. То, что могло быть оправдано техническими мотивами, в их глазах выглядело скорее слабостью. Вместо того чтобы позволить Мэрилин черпать в себе самой новые ресурсы независимости и самостоятельности суждения и действий, ее аналитик все время усугублял ее зависимость, утверждая над ней свое господство. Некоторые знакомые высказывались довольно сурово, называя это «безумием на двоих». Самые снисходительные закрывали глаза на неортодоксальную практику, в ходе которой, однако, не был нарушен ни один юридический, нравственный или деонтологический закон. Личная власть и интеллектуальный авторитет, которыми Гринсон пользовался в Психоаналитическом институте Лос-Анджелеса, и его влияние на проводящуюся там психоаналитическую подготовку заставили замолчать критиков; все решили воздержаться от того, чтобы открыто критиковать лечение, которое вызывало насмешки и порождало слухи.

Когда Наннели Джонсон закончил сценарий, он покинул Калифорнию. Чтобы его проводить, Мэрилин поднялась необычно рано. Она обняла его и проводила в аэропорт. После его отъезда ее состояние стало быстро портиться. Как-то ночью она позвонила из своего нового дома Генри Вайнштейну:

— Знаешь, что я пережила только что? Я нашла адрес моего отца, переоделась, пришла к нему, и я ему отдалась.

Вайнштейн разбудил Гринсона и рассказал ему эту историю.

— Это фантазия, которую она мне часто рассказывает. Воображение у нее бьет через край. Одна из них обычна для молодой женщины: она хочет лечь в постель с любым мужчиной, который похож на отца. Это ее главная фантазия на данный момент. Не беспокой меня по таким пустякам! Спокойной ночи.

Вайнштейн, достаточно сведущий в психоанализе, подумал, что эта фантазия может быть проекцией фантазии Гринсона. Много лет спустя он скажет: «Мне больно думать об этих двоих. Мне кажется, Ральф был более зависим, чем Мэрилин». Мильтон Рудин говорил о муже своей сестры: «Он все время боится, как бы с ней чего не случилось. Сочувствие его погубит».

Через несколько дней Гринсон сообщил Мэрилин о своем предстоящем отъезде в Европу. Он не сообщил ей, что одна из причин поездки — встреча с Анной Фрейд в Лондоне. На следующих сеансах Мэрилин не сказала ни слова. Психоаналитика не удивило ее отчаяние, он воспринял этот кризис как возобновление давних тяжелых страхов быть покинутой. Зависимость Мэрилин усилилась, и этот отъезд буквально разрушал ее. Хильди была не против того, чтобы ее муж несколько отдалился от пациентки, которая одна теперь составляла почти всю его клиентуру. «Жена боится оставлять меня дома одного, — сказал Гринсон одному из друзей. — Мне надо бы поместить Мэрилин в психиатрическую больницу. Это было бы безопаснее. Для меня. Для нее это означало бы смерть».

Психоаналитик колебался между желанием уехать и остаться с ней. Он сказал ей об этом. В конце месяца, ранним субботним утром, Мэрилин постучалась к нему задолго до обычного времени своего пробуждения:

— У меня поставили водонагреватель, и слесарь сказал, что полчаса не будет воды. Я пришла помыть волосы.

— Пожалуйста, если хотите. Но почему так рано?

— Питер Лоуфорд должен заехать за мной и отвезти меня в Палм-Спрингс, там я встречаюсь с президентом Кеннеди, чтобы провести с ним выходные.

Она помыла волосы, вернулась к себе, ей сделали укладку, и в течение нескольких часов она одевалась и красилась, чтобы вновь превратиться в Мэрилин. Лоуфорд шагал взад-вперед по коридору. Мэрилин вышла из спальни в черном парике поверх прически. Она уходила от Гринсона с мокрыми волосами, веселая, как ребенок, счастливая тем, что оставила своего спасателя в тревоге.