Сара Батлер - Десять вещей, которые я теперь знаю о любви

9. Ты мне снилась — всю жизнь.

10. Прости меня.

Я ищу в списке имя Антона, но не нахожу. Оглядываюсь по сторонам, но его нигде нет.

Замечаю только пару знакомых лиц — леди Грейс в фиолетовом платье, с потрепанной детской коляской, и Боб, который всегда улыбается, несмотря ни на что. Остальных я вижу впервые. В крипте пахнет томатным соусом и растворимым кофе.

— Вы знаете человека по имени Антон? — спрашиваю я девушку за стойкой. Длинный тонкий нос, темные волосы собраны в пучок на затылке. Ей не больше двадцати.

Она морщит лоб, потом качает головой:

— Антон? Нет, не припомню.

Судя по выговору, она из Ньюкасла. Как же она оказалась тут?

— Он поляк, — говорю я. — Примерно моего роста, но крупнее, шире меня.

Девушка снова мотает головой.

— Может, спросите у остальных? — Она обводит жестом помещение.

Я перехожу от стола к дивану, потом иду на кухню. Наконец нахожу одного знакомого Антона.

— Я — Охотник. Как крутые сапоги, — гогочет он. — Так, говоришь, Антон? Поляк?

— У него есть дочка.

Охотник хлопает себя по бедру. Грязно-белые штаны велики ему на размер или два.

— Да-а, мужик! А девчонка с косичками, да?

— И в голубом платье.

Он бросает на меня резкий взгляд:

— Погоди-ка, а ты, случаем, не педофил?

— Он мой друг. Я хотел попросить его мне помочь.

Охотник кивает и сообщает:

— Мужик получил работу. — Он откидывается на спинку кресла и снова кивает, будто заслужил поздравления. — Дагенхэм. Дома строит. Сказал, копит на билет домой. Хочет уладить что-то со своей мадам.

Охотник трясет головой. Его длинные седые волосы связаны в хвост обрывком веревки.

— И чего они все забивают голову этой брачной ерундой? Не понимаю.

Не знаю, стоит ли ему верить.

— Мужик даже разжился койкой на ночь, — продолжает Охотник. — Временно, типа.

— Откуда ты все это знаешь?

Взгляд с прищуром из-под кустистых бровей.

— Тут говорят: хочешь узнать чего-то — иди к Охотнику.

Он поднимает и опускает плечи.

— Хочешь — верь, хочешь — не верь.

Я киваю. В любом случае, Антона здесь нет.

— Так. — Охотник вылезает из кресла и хлопает меня по плечу. — Давай-ка отведаем изысканных блюд в этом шикарном заведении, а заодно ты мне расскажешь, чем тебе помочь.

На ужин дают тушеные бобы с помидорами и ломтиком белого хлеба. Охотник ест с напускной аккуратностью, после каждой ложки промокая губы бумажным полотенцем.

— Ну? — говорит он. — Валяй. Срази меня.

Я отрываю кусочек хлеба, макаю его в миску и смотрю, как он краснеет.

— Завтра я встречусь со своей дочерью.

— И?

— И… ну… — Я вдруг чувствую, как меня накрывает голубой волной паники. — Да посмотри, в каком я виде!

— Ты отлично выглядишь, Даниэль. И не любитель заложить за воротник. Я же вижу.

— Но я бродяга.

— А… — Охотник берет ложку, — то есть твоя дочка об этом не знает?

Я крошу хлеб в соус.

— Сколько ей лет?

— Двадцать восемь.

Он понимающе кивает:

— И ты давно ее не видел?

— Сложная история.

— Как всегда. Она хоть знает, кто ты?

— Я просто хочу выглядеть прилично. Не хочу все испортить, даже не начав.

— Ясно.

— Я собирался попросить Антона, — смеюсь я. — Собирался попросить его подстричь меня. Узнать, нет ли у него бритвы.

Охотник тоже смеется.

— Просто меня это как-то не слишком заботило раньше, — говорю я, наблюдая за тем, как Охотник доедает ужин. На его правом запястье три ряда светлых деревянных бусин. Он наверняка считает меня дураком.

— А ты мне нравишься, Даниэль, — говорит наконец Охотник, аккуратно кладя ложку поверх миски. — У меня хорошее чувство насчет тебя. Так, что нам нужно? Ножницы. Бритва. Пиджак и немного воска для ботинок. Доедай. Я скоро.

Я ковыряю бобы и смотрю, как Охотник обрабатывает комнату. К тому времени, как я закончил ужинать, он уже успел обзавестись поржавевшей бритвой, расческой, кухонными ножницами, мятой газетой и рулоном бумажных полотенец.

— Босс велит не сорить, — подмигивает он мне, улыбаясь. — Ну что. Ты мне веришь?

— Мы едва знакомы.

— Да разве в этом дело? — Охотник берет ножницы. — Я думаю, укоротим сзади и по бокам. Ты как?

Я вздыхаю.

— Ну что, погнали.

Он отодвигает мой стул от стола, расстилает на полу газеты, накидывает мне на плечи бумажное полотенце. Кто-то приносит из кухни стакан воды. Леди Грейс улыбается мне, покачивая свою коляску. Двое ребят отпускают шуточки про Охотника-педика, а он грозит им ножницами, смеясь.