Эдуард Хруцкий - Истина

— Какими кляузами?

— Так он, товарищ майор, — вмешался в разговор Сизухин, — во все инстанции на отца пишет.

— Отец его, — степенно продолжал Борохов, — известный полярный летчик. Заслуженный человек.

— А при чем тут Ладоньщиков? — спросил Наумов.

— Да вот какое дело, — усмехнулся Борохов, — Ладоньщиков — майор в отставке, в КБ работал, но пьет сильно, его и попросили. Так ему денег не хватает, он у отца требует долю наследства. Часть дачи, часть машины.

— У живого?…

— Конечно.

— А сколько у него пенсия?

— Девятнадцать бутылок коньяка.

— То есть?

— Такой он отсчет ведет. Совсем человеческое достоинство потерял. Так зачем он вам-то?

— В убийстве он замешан.

— Нет. Конечно, всякое бывает, особенно с пьяницами, но нет. Не тот человек. Для того чтобы убить, нужно хоть какой-то характер иметь, а у него вместо души — пар.

Наумов удивленно посмотрел на участкового. До чего точно сказал.

Вместо души — пар.

— Знаете, капитан, иногда пар разрывает котел на части.

— Не знаю.

— У него машина есть?

— Никогда не видел, да и не слышал даже.

— Ну что ж, пошли к Ладоньщикову.

Вячеслав Иванович Ладоньщиков жил на четвертом этаже. Из-за дверей светлого дерева доносилась музыка.

Наумов позвонил.

— Сейчас, сейчас, — донеслось из глубины квартиры.

Дверь распахнулась. Музыка заполнила прихожую. На пороге стоял невысокий человек… Круглолицый, нездорово красный. Редкие светлые волосы делил аккуратный пробор. Кругленький живот выпирал из-под пояса тренировочного костюма.

Он смотрел на Наумова светлыми прозрачно-выцветшими глазами.

— Вам кого?

— Вы гражданин Ладоньщиков?

— Да.

— Вячеслав Иванович?

— Да.

— Я из ГАИ.

— Ну и что?

— Машина «Вольво» госномер ММЗ-00-09 принадлежит вам?

— Какая еще машина? — мучительно вспоминал Ладоньщиков.

Олег и участковый вошли в прихожую.

— Вы бы хоть закусывали, гражданин Ладоньщиков, — вздохнул участковый.

— Не сметь оскорблять передового члена общества, я орденоносец, инженер, военный пенсионер.

— Мы вас не оскорбляем, — жестко сказал Олег, — мы спрашиваем. Машина госномер ММЗ-00-09 ваша?

— А вам какое дело?

— На вашей машине совершено дорожно-транспортное происшествие…

— Этой машиной пользуется мой друг.

— Фамилия?

— Слава его зовут.

— Вы что же, фамилии друга не знаете?

— А вам какое дело?

Ладоньщиков повернулся и пошел в ванну.

Раздался шум воды. Через несколько минут он вышел, отряхивая кисти рук.

Наумов с недоумением посмотрел на него. Зачем этот человек пошел мыть руки? Немотивированность слов и поступков Ладоньщикова говорили, что он не просто пьяница, а давно и тяжело душевно болен, и причина его болезни, конечно, алкоголь.

— Может, вы нас в комнату пригласите? — спросил участковый.

— Заходите, — хозяин повернулся и быстро засеменил к дверям.

Неплохая была комната у гражданина Ладоньщикова. Большая, солнечная, с балконом. И вид из окна открывался прекрасный на Новодевичий монастырь.

— Так что же, гражданин Ладоньщиков, как фамилия вашего друга?

— Славой его зовут. — Лицо Ладоньщикова напряглось. Он пытался в глубине своего пропитого мозга выискать фамилию друга Славы. Пытался и не мог.

Он снова выскочил из комнаты, и снова полилась вода. И снова он вышел, бережно неся перед собой вымытые руки.

Наумов понял, что говорить с ним бесполезно. Глупо и бессмысленно оперировать нравственными категориями перед человеком, долго и беспощадно разрушавшим себя алкоголем.

— А где живет Слава, вы знаете?

— Конечно, — ответил Ладоньщиков.

— Где же?

— В кооперативном доме Союза журналистов на Бутырском валу.

Наумову был знаком этот дом. У магазина «Овощи — фрукты» надо въехать под арку, и там дом с прекрасной стоянкой для машин.

— Спасибо и на этом, — сказал он.

— А кто вы такие? — напористо спросил Ладоньщиков. — Зачем приходили?

Я буду жаловаться!

— Вы лучше руки пойдите помойте. — Олег вышел из комнаты.

На лестнице он сказал участковому:

— Его лечить надо. Причем срочно, явное психическое расстройство.

— Да как же его в больницу отправишь! — вздохнул участковый. — Пьет дома. Жалоб никаких, пенсия двести рублей…

— А я бы таким не платил, — мрачно сказал Леня Сытин. — Исключение из правила надо делать. Ишь, здоровый, краснорожий, трескает водку.

— Он только коньяк пьет, — заметил участковый.

— Тем более. У него пенсия больше, чем у меня оклад.