Шерли Грау - Кондор улетает

— Слышишь? — сказала Маргарет. Размеренные звонкие шлепки: умирающий лебедь капал в тазик, скрытый под кружевной скатертью. — Лебедь истекает кровью.

— Ну-с, — сказал Эндрю, — все выглядит очень аппетитно!

Маргарет отмахнулась от официанта.

— Пойдем на воздух, Эндрю.

Эндрю нагрузил две тарелки, сунул в карман серебряные вилки и ножи, не забыв и салфетки, и они вышли в сад. Все столики были заняты.

— Придется идти обратно, — сказал Эндрю.

— Идем дальше, кузен Эндрю. Что-нибудь да отыщется.

Они шли по саду, оглядывая тесные кружки у озаренных свечами столиков. Потом остановились — дальше начиналось поле для гольфа.

— Что будем делать? — спросил Эндрю.

Ночь была безветренной, как все летние ночи, и в воздухе висела влажная духота. За темным сплетением деревьев над полем громоздились тучи. Иногда от травянистого откоса тянуло легким ветерком, рожденным жаром накаленной солнцем земли и прохладой деревьев. Он задевал щеки, как крылья ночной бабочки.

Маргарет лизнула палец и подняла его.

— Чувствуешь? Говорят, это вовсе не ветер, а дыхание земли.

Эндрю все еще высматривал в сумраке сада свободный столик.

— Ты что-нибудь видишь?

Маргарет повернулась на пятках, пискнув теннисными туфлями.

— Давай прямо здесь. — Она плюхнулась на траву и прислонилась спиной к дереву. — Умираю есть хочу!

— Надеюсь, тебе понравится. Ты же не сказала, чего тебе взять.

— Я так голодна, что и гвозди сойдут.

Она быстро опустошила тарелку и сунула ее в куст азалии.

— Посмотрим, как они ее утром разыщут… Кузен Эндрю, а где вино?

— Тебе на сегодня достаточно, девочка.

— Не говори со мной таким тоном. — Она выпрямилась. — Пойду стащу бутылку у кого-нибудь со стола.

Скоро она вернулась. Резиновые подошвы ступали совсем бесшумно.

— Белое или красное? — Она хихикнула. — Они так целуются… Рюмок не нашла. Зато принесла вот что.

От резкого запаха сахарной пудры он чихнул.

— Пирожные?

— Ну и что?

— Дай-ка мне вино.

— Зря отказываешься, Эндрю. Замечательные пирожные, только не разберу какие.

— Ты что, вкуса не чувствуешь?

— Никакого.

— Девочка, ты-таки пьяна.

— Слышишь, поют?

— Нет.

— А ты послушай…

Звуки праздника: джаз-банд играл «Валенсию», смеялись и громко разговаривали люди; в темноте вокруг них повсюду кто-то шептался.

— Не слышу никакого пения.

— Может, они опять запоют, — сказала Маргарет. — Я подожду. — Она растянулась на земле. — До чего же хорошо!

Она закинула ногу на ногу, чуть не задев Эндрю по лицу. Он схватил ее ступню и почувствовал под пальцами резиновую подошву, брезент, шнурки.

— Маргарет, ты была в церкви в теннисных туфлях?

— Конечно, нет. — Маргарет икнула. — Я была в атласных туфлях, как велела Анна, и вообще вела себя очень прилично.

— Ты ухмылялась, когда шла по проходу.

— Рада, что ты меня заметил.

— Ты рехнулась.

С дорожки вежливо спросил официант:

— Вам что-нибудь подать, сэр?

Эндрю подскочил от неожиданности. На дорожке белела куртка и слабо поблескивал серебряный поднос.

— Ты похож на привидение.

— Шотландского с содовой, — сказала Маргарет.

— Мисс Маргарет, ваш отец спрашивает, собираетесь ли вы ехать домой.

— Скажи ему, что меня подвезет кузен Эндрю.

Поднос поднялся и поплыл прочь, оставив за собой запах виски и крахмала.

— Вот почему говорят, что они черней смолы. — . Маргарет хихикнула. — Их совсем не видно. Ну, поехали. С Новым годом!

— Легче, легче, — сказал Эндрю.

— Знаешь что, — сказала Маргарет, — до сих пор я пила только тайком, когда никого не было дома или никто не видел.

— Я готов отвезти тебя домой, но мне совсем неохота тащить тебя на второй этаж.

— Знаешь, кем бы я хотела быть? Старой дамой, которая рассказывает сальные анекдоты мальчишкам.

Эндрю допил рюмку.

— Ты отправляешься домой сию же минуту.

Она продолжала лежать. Он потянул ее за руки и, подняв, крепко обхватил за талию. Она приникла к нему, немного постояла, потом швырнула рюмку в темноту.

— Ладно, кузен. — Она все еще чувствовала у себя на талии его пальбы.

У Эндрю был «паккард», почти новый.

— Хорошая машина, — сказала Маргарет. — Значит, дела у тебя идут лучше, чем я думала.

Он дал задний ход, осторожно выруливая на дорогу.

— Многие и не думают уезжать, — сказал он. — Пожалуй, веселье продлится до утра.

Она откинула голову назад.

— Тебя тошнит? — сразу же спросил он. — Мне только не хватало испорченной обивки.