Банана Ёсимото - Амрита

На Ямайке все чудесно. Каждый день хожу с женой в дансинг.

Встретил много новых друзей.

Время течет неспешно, как в раю. Живу без напряженъя.

Думаю задержаться здесь на некоторое время.

Соскучишься – приезжай в гости!

Дядюшка «БЕРРИЗ»

Письмо было написано знакомым изящным почерком («почерк гея», как я его всегда называла). Я прочла его, и последняя надежда на то, что хозяин скоро вернется и снова откроет «Берриз», растаяла как дым. Исчезла вслед за стереосистемой и виниловыми дисками, которые Дядюшка «Берриз» любил слушать под настроение. Бедняга, видно, он устал от такой жизни. Оно и понятно, нелегко оставаться семидесятником в современной Японии. «Не вернется он, – подумала я. – Это уж как пить дать».

Значит, надо искать новую работу.

Я энергично взялась за дело и довольно быстро устроилась во французскую булочную в одном из богатых пригородов Токио. Шесть дней в неделю, с одиннадцати утра до восьми вечера.

Мой новый хозяин был настоящим французом. По-японски он знал всего несколько фраз. История его такова: он был вторым сыном владельца одной старой парижской булочной, жил в Париже, работал у отца, пока в один прекрасный день вдруг не загорелся идеей открыть булочную в Японии и продавать японцам настоящий французский хлеб.

Сказано – сделано. Так он и очутился в Токио.

По характеру он был очень похож на моего прежнего хозяина из «Берриз». Видимо, это моя судьба – я всегда нравилась людям такого рода. Из всех кандидатов на это место (а их было немало) он по результатам интервью выбрал именно меня.

Всего нас было четверо: хозяин, двое булочников и я – девушка на кассе.

Непыльная работа.

И к тому же у меня был шанс научиться печь булки и разговаривать по-французски.

Наша булочная специализировалась на багетах. Их выпекали три раз в день. Мой рабочий день начинался за полчаса до того, как выпекалась первая порция. Свежевыпеченный хлеб доставали из печи и для начала раскладывали рядами на столах – он должен был немного остыть и проветриться, чтобы ушел едкий запах дрожжей.

Больше всего я любила вечерние часы.

Мне нравилось, стоя за кассой, наблюдать, как на улице постепенно темнеет, и из этой темноты выныривают один за другим люди: хозяюшки, школьники и хорошо одетые пожилые джентльмены. Они заходят в булочную и выстраиваются в аккуратную очередь.

Кроме нашего магазинчика, в районе нет ни одной булочной. И каждый вечер наша витрина, окруженная темными силуэтами соседних домов, загоралась, как маяк. Все наши клиенты жили по соседству, хлеба всегда было предостаточно – поэтому лица у всех были спокойные и умиротворенные. Они прекрасно знали, что сегодня на ужин им обеспечен свежий вкусный хлеб.

Запах хлеба почему-то вызывал во мне приступы беспричинного счастья.

Ностальгия. Воспоминание о некоем сияющем утре, в которое так хочется вернуться.

Запах – это совсем не то же, что вкус. Даже если бы я съела сто французских булок, это навряд ли пробудило бы во мне те сладкие чувства, которые каждый раз вызывал запах свежеиспеченного хлеба.

Стоя посреди булочной, наполненной чудесным ароматом, я смотрела, как очередь становится все длиннее и длиннее. И вместе с ней сгущается за окнами ночь. Загораются окна в домах, исчезают с небосклона последние отсветы закатившегося солнца. Дома, как сумрачные горы, высятся по обеим сторонам улицы. Но вот из пекарни приносят корзины с душистым хлебом, и начинается суета. Я выбиваю чеки, раскладываю хлеб по пакетам и торжественно, как жрица Хлеба, протягиваю очередному покупателю купленный им товар.

Я быстро полюбила новую работу.

И эта любовь была не меньше, чем моя любовь к Сайпану, к брату или к Рюичиро.

О чем еще мне желать?

Лишь бы любовь не кончалась. Пусть все это повторяется. Раз за разом.

Это был случайный выходной.

«А не сходить ли мне в книжный магазин? – подумала я. – Можно Ёшио с собой позвать…»

Я заглянула в комнату брата. Ёшио сидел перед небольшим телевизором, к которому была подключена игровая приставка. Он оглянулся на дверь за мгновение до того, как я появилась на пороге.

Вроде бы все как обычно, но мне отчего-то стало не по себе.

– Сакуми, ты уходишь? – спросил Ёшио.

– Ага. Собираюсь в книжный. Пойдешь со мной?

– Не-е… Я, пока этот уровень не пройду, буду дома сидеть.

– Ну, как хочешь. Тогда пока. – Я вышла в коридор и закрыла за собой дверь.

Что ж такого? Мальчик хочет пройти очередной уровень компьютерной игры. В этом нет ничего странного.