Кевин Милн - Шаги навстречу

Кейд в безопасности, но все еще не пришел в себя — и весь дрожит. Когда пытается встать на колени, его тошнит морской водой. Я вижу, что ему больно, возможно, все внутри горит огнем, но на лицо возвращается румянец.

Я не могу отдышаться, поэтому продолжаю лежать на спине. В груди все сжимается, но я не обращаю внимания на боль. Поворачиваю голову, чтобы увидеть брата.

— Ты как? — спрашиваю я, хватая ртом воздух.

Он устало кивает:

— Прости.

Я делаю глубокий вдох, мне все еще не хватает воздуха.

— За что? Приятно… было… поплавать. — Моя грудь вздымается несколько раз. Чуть отдышавшись, я заканчиваю мысль: — Еще один пункт… в моем списке дел перед смертью.

Ненавижу вкус соли. Ненавижу привкус рвоты. Но обожаю вкус воздуха, поэтому готов смириться с остальными ужасными вкусами. Я ощущаю слабость, но слабость намного лучше, чем смерть. Благодаря сестре я жив!

Бог мой, как мне повезло… что у меня есть старшая сестра!

Откуда-то сзади я слышу папин крик. Оборачиваюсь и вижу, как они с мамой бегут по пляжу где-то метрах в пятидесяти. Когда они оказываются рядом, мужчина, который помогал вытащить нас на пляж, рассказывает, что видел.

Бри ревет.

От соли так печет в горле, что я все не могу откашляться, но это ладно. Главное — я живой!

Энн держится за грудь и никак не может отдышаться.

Бог мой, надеюсь, с ней все хорошо.

— У моей дочери серьезные проблемы с сердцем, — говорит папа. — Ей «скорая» нужна.

У папы с собой сотовый, он вызывает девять-один-один. Ближайшая станция «скорой помощи» в Сисайде; его уверяют, что врачи прибудут через пятнадцать минут. Папа называет адрес нашего дома на пляже, потом подхватывает Энн и несет ее в дом.

Дома, пока родители укладывают Энн на диван, Бри надевает футболку и туфли.

— Ты куда? — спрашивает мама.

— Я должна сообщить Тэннеру.

— Это может подождать.

— Нет! Я должна сообщить. Это я виновата и… он захочет увидеть Энн, пока ее не увезли.

Я знаю, что она на самом деле имеет в виду. Он захочет увидеть ее, если вдруг она умрет.

— Пожалуйста , — начинает молить Бри.

— Ты не можешь идти одна.

— Я пойду с ней! — восклицаю я, готовый хоть чем-то помочь.

Мама на секунду задумывается, потом соглашается.

Я натягиваю сухую сорочку, хватаю стоящие у двери кроссовки, и мы с Бри несемся по улице в центр города. За несколько минут мы оказываемся в кондитерской. Тэннер стоит за прилавком вместе со стариком — наверное, владельцем.

— Ты нужен Энн! — с порога кричит Бри.

Старик с Тэннером сначала изумляются. Потом Тэннер понимает, что это не простой визит вежливости.

— Что случилось?

— Она спасла меня, когда я тонул, — тут же выдаю я, — а теперь у нее сердце болит. Вызвали «скорую»!

Одним гигантским прыжком Тэннер перемахивает через прилавок.

— Где она?

— Дома, — задыхаясь, отвечает Бри.

Не дожидаясь подробностей, Тэннер убегает.

Мы с Бри, тяжело дыша, следуем за ним. Когда несемся по тротуару, слышим вой сирены где-то в центре города.

— Тэннер! Подожди! — кричит Бри, пока он не умчался.

Он замедляет бег, чтобы мы могли догнать его.

Бри выдавливает слова между прерывистыми вдохами:

— Я хочу… чтобы ты… кое-что сделал.

— Все, что угодно.

— Моей сестре… просто необходим… первый поцелуй, — говорит она. — Не дай ей умереть… без поцелуя.

Тэннер пытается улыбнуться:

— Посмотрим, что можно сделать. — Он опять ускоряет бег.

— Пообещай мне! — кричит она.

— Обещаю! — раздается ответ, когда он бросается через оживленный перекресток.

Я слышу, что «скорая помощь» очень близко, возможно, уже за углом, и быстро приближается.

Все машины прижимаются к обочине, давая проехать «скорой». У Бри шаги шире, чем у меня, поэтому она метров на десять впереди. Когда она добирается до перекрестка, то следует за Тэннером и, не глядя, переходит дорогу.

Нет! Стой!

— Бри! Осторожно!

Следующие секунды — самые долгие в моей жизни, даже дольше тех, когда я едва не утонул.

Когда Бри спешит через дорогу, она не замечает, что не все машины уступают путь «скорой помощи». Но я все вижу прекрасно и знаю, что сейчас произойдет.

Несправедливо, что я не могу этому помешать.

Нечестно, что водитель красной машины не уступил дорогу, когда услышал сирену.

Несправедливо, что он давит на газ, чтобы проскочить перекресток раньше остальных машин, и не замечает Бри, пока не становится слишком поздно.