Мартина Боргер - Кошачьи язычки

Сначала я ничего не заметила. Я протянула Шраде подарок, Ахим вручил фрау Шраде цветы, большой бело-розовый букет живокости из нашего сада, мы выпили по бокалу шампанского. Потом Шраде взял меня под руку. «Хочу представить вам своего молодого коллегу, — сказал он и повел меня к роялю. — Впрочем, полагаю, вы уже знакомы».

Молодым коллегой оказался Лотар. Он не перестал играть, когда я встала с ним рядом.

— Вы ведь вместе учились в школе? — спросил Шраде.

Я недоверчиво уставилась на Лотара. Он коротко кивнул, взглянул мне в глаза, улыбнулся и сказал: «Нора». Ни возгласа радости, ни удивления, ни вопросов. При этом он продолжал играть — фантастически, потрясающе. Стоявшие рядом гости интересовались, не пианист ли он, а он улыбался.

Конечно, я помнила, что в школе он занимался музыкой и одно время даже был одержим мыслью и дальше учиться фортепиано. Но я никогда не слышала, как он играет. У Шраде он играл без нот, почти не глядя на клавиатуру. Его взор был устремлен наружу, в темный сад, руки танцевали по клавишам, а лицо оставалось невозмутимо приветливым.

Я весь вечер смотрела на него и не могла насмотреться. Я заставляла себя приветствовать других гостей, отвечать на вопросы и весело болтать, но глаза сами поворачивались к нему, словно притягиваемые магнитом, и я испугалась, потому что это могли заметить. Не только другие, но и он.

Если бы тридцать лет назад кто-нибудь сказал мне, что Лотар произведет на меня такое впечатление, я бы только рассмеялась. В моем мире он просто существовал, не играя в нем никакой роли. Я считала его довольно милым, он всегда ко мне хорошо относился, но открытые проявления его симпатии мне не нравились и порядком докучали, как и его прыщи, и неуклюжие попытки сблизиться со мной.

Он был очень высокий, верных метр девяносто, широкоплечий, с большими ногами. Волосы густые, аккуратно подстрижены и без намека на седину. Темный костюм, дорогие ботинки. Лицо загорелое, и только пара шрамов напоминала о старых проблемах, но теперь даже эти изъяны показались мне эротичными. Он первоклассно играет в теннис, бормотала фрау Шраде, а жена у него — просто очарование.

Его жена. Он женат, конечно. И счастлив, об этом тоже не раз упоминалось. Ее звали Натали, на десять лет моложе его, а значит, и меня, работает фотографом, мила, charmante, Ахим был очарован ею с первого взгляда. Я наблюдала за ними около часа, они стояли в дверях, ведущих в сад, и оживленно беседовали, пока я застыла возле рояля, рядом с Лотаром. Меня окружало хорошее общество — большинство женщин сгрудились там, не одну меня он притягивал как магнитом. В свете, падающем прямо на него, я разглядела у него на шее пушистые волоски, выгоревшие на солнце, и почувствовала непреодолимое желание погладить их рукой, у меня прямо-таки пальцы зачесались, я отвернулась и отошла на несколько шагов.

Уже позже, во время десерта, мы вместе сидели за столом, и он со мной заговорил. Не помню точно, о чем он рассказывал. Наверное, о своей практике в Эппендорфе и о том, как две недели назад на конгрессе случайно столкнулся со Шраде. Я смотрела на него и старалась придать своему лицу невозмутимое выражение, а сама все время думала: «О Боже…»

За все время брака мне до этого ни разу не приходила в голову мысль о другом мужчине. Я была счастлива с Ахимом. Все у нас ладилось, и в постели тоже. А теперь я сидела с человеком, которого знала с детства, и страстно желала одного — чтобы он коснулся меня. Никогда раньше я не переживала ничего похожего на плотское влечение подобной силы, никогда — со дня первой встречи с Ахимом. Я смотрела на рот Лотара и думала, какая у него нижняя губа — одновременно мягкая и твердая, разглядывала кончик его языка, который он слегка высовывал, наливая мне вино.

В половине первого Ахим засобирался домой, ему предстоял напряженный день в конторе. Прощаясь, я все надеялась, что Лотар предложит нам встретиться вчетвером, пригласит нас в гости, но он ничего не сказал. Конечно, я могла взять инициативу на себя, Ахим обрадовался бы новой встрече с красивой женой Лотара, но меня остановила одна мысль. Наверное, в глубине души я боялась его, его неотразимого обаяния. Меня неудержимо тянуло к этому мужчине, и это меня пугало.

И хотя мы оба устали, и Ахим, и я, в ту ночь мы спали вместе. Но в моем одурманенном алкоголем сознании не он, а Лотар ласкал меня. Я обняла Ахима и прикоснулась к его затылку, чтобы погладить нежный пух, неотступно стоявший у меня перед глазами. Но мои пальцы ничего не ощутили.