Эдуардо Мендоса - Правда о деле Савольты

— В политику? Нет, во всяком случае в том смысле, в каком это понимаешь ты. Я хочу, чтобы ты делал для меня ту же работу, какую ты сейчас делаешь для Кортабаньеса.

— Но тогда мне придется уйти из конторы?

— Конечно. А тебе жаль?

— Нет… Просто я подумал о Кортабаньесе. Мне не хотелось бы его обижать. Как бы там ни было, я многим ему обязан.

— Рад слышать это. Твои слова лишний раз доказывают, что ты человек порядочный, а главное, положительно отнесся к моему предложению.

— Я этого не говорил.

— Ну, ну, насчет Кортабаньеса не беспокойся. Я все улажу.

Он резко поднялся, расслабил мышцы лица, потянулся, делая вид, что устал так же, как я, и зевнул.

— Ты заразил меня. На сегодня хватит. Мы еще вернемся к нашему разговору. Подумай как следует и не отказывайся. Ах да, совсем забыл, — проговорил он, доставая из кармана бумажник и вынимая из него визитную карточку, — здесь мой адрес. И запиши номер моего рабочего телефона, чтобы ты мог найти меня в любое время дня и ночи.

Лимузин отвез нас в город. Мы проговорили о многом, но ни о чем не договорились.

Мы поженились весенним утром в самом начале апреля.

Зачем я это сделал? Что побудило меня принять столь безумное решение? Не знаю. Даже теперь, после стольких лет раздумий, мои собственные поступки кажутся мне непостижимыми. Любил ли я Марию Кораль? Думаю, что нет. Скорее всего, я принимал за любовь (моя жизнь соткана из бесконечной сумятицы чувств) страсть моей молодой, неподвластной мне плоти. Сыграли немаловажную роль мое одиночество, недовольство жизнью, сознание того, что бесцельно уходят молодые годы. Отчаянные поступки свойственны людям, склонным к меланхолии. Но окончательное решение заставили меня принять неопровержимые доводы и обещания Леппринсе.

Леппринсе, будучи человеком неглупым, не мог не замечать вокруг себя несчастных и старался в меру своих возможностей (а их у него было не так уж мало) помочь им. Но только в меру. Он не относился к числу мечтателей, стремившихся переделать мир, и не испытывал вины за их страдания, хотя и считал себя в глубине души ответственным за них. Именно поэтому он и решил протянуть руку помощи Марии Кораль и мне. Для него это было наилучшим выходом из положения: Мария Кораль и я вступаем в брак (разумеется, если он добьется нашего согласия), и тогда все проблемы цыганки мгновенно разрешаются, не запятнав доброго имени Леппринсе, а я оставляю работу в конторе Кортабаньеса и поступаю на службу к Леппринсе, где мне будут платить жалованье, достаточное для того, чтобы прокормить будущую семью. И, таким образом, Леппринсе обеспечивает нас, не прибегая к благотворительности, поскольку моего заработка хватит на все наши нужды. Леппринсе оказывает нам услугу, а не дает денег. И волки сыты, и овцы целы. Выгоды, которые извлекает для себя Мария Кораль, настолько очевидны, что о них нет надобности говорить. Что же касается меня, конечно, без вмешательства Леппринсе я бы никогда не отважился на подобный шаг. Да и что, собственно, я терял? На что мог рассчитывать человек в моем положении? Самое большее, на какую-нибудь паршивую, плохо оплачиваемую работенку, на жену, подобную Тересе (чтобы сделать ее такой же несчастной, какой сделал свою жену бедный Пахарито де Сото); или же на soubrette [26] Субретка (фр.). из тех, за которыми Перико и я увивались на улицах и танцах, а потом я доходил до исступления от их пустопорожней болтовни. Жалованье я получал нищенское, мне едва хватало его на жизнь, а семья требовала больших расходов. Перспектива же вечного одиночества ужасала меня и ужасает даже теперь, когда я пишу эти строки…

— Откровенно говоря, не знаю даже, что тебе сказать. Если встать на твою точку зрения и рассуждать хладнокровно…

— Только, пожалуйста, без прописных истин, Перико, я просто хочу знать твое мнение.

Перико Серрамадрилес отпил глоток пива и вытер пену, осевшую на его едва пробивавшихся усиках.

— Трудно советовать в подобных случаях. Женитьба мне всегда казалась серьезным шагом. На нее так вот сразу не решишься, тем более ты сам говоришь, что не уверен, влюблен ли в эту девушку.

— А что такое любовь, Перико? Любил ли ты когда-нибудь по-настоящему? Чем дольше я живу на белом свете, тем больше убеждаюсь, что любовь — это голая теория. Она существует лишь в романах и кинофильмах.

— Если нам еще не довелось полюбить, это вовсе не значит, что любви не существует вообще.

— Я и не говорю, что она не существует. Я говорю, что любовь не существует, если не облекается в какую-то плоть. То есть в женщину.