Алексей Поляринов - Пейзаж с падением Икара

Когда я заключал пари с Петром, я был уверен, что надуваю его. «Чего проще! — думал я. — Прикинусь маляром на месяц, сменю обстановку, разберусь с долгами, а потом, наверно, вернусь к мольберту со свежей головой и нулевой кредитной историей». Но — вот так новость! — похоже, я угодил в собственный капкан: мои силы иссякли уже через неделю. Еще совсем недавно мне казалось, что — несмотря на сомнения и упреки дяди Вани — я все же, скорее, «правоимеющий», чем «тварь дрожащая», а теперь, надышавшись толуолом, ударившись башкой о «дно», я впервые в жизни чувствую себя беспомощным. И та моя заготовленная «пламенная речь» в кафе (об Икаре), которую я сам считал честной лишь на треть, в которую я отказывался верить, сегодня все чаще и все громче звучит у меня в голове.

— Мне трудно это признавать, Петя, но ты победил. Похоже, мне все-таки придется читать лекции для твоих оболтусов. Потому что марать стены я больше не могу.

На лекцию я опоздал. Специально. Я надеялся, что студенты не дождутся меня и сбегут через десять минут. И каково же было мое удивление, когда, заглянув в аудиторию, я увидел, что все на месте.

Заметив меня, молодежь шумно поднялась с мест. Я махнул рукой, и они с еще большим грохотом упали на скамейки.

— Скажу сразу: я не лектор, но тем не менее должен прочитать вам лекцию. Все потому, что я проиграл спор вашему преподавателю, Петру Иванычу. А вы — мое наказание. Вопросы есть?

Один из студентов в третьем ряду поднял руку.

— А в чем была суть спора?

— Суть спора была в том, что я его проиграл. Остальное не важно. Еще вопросы? Да, говорите.

— Петр Иваныч предупредил нас, что вы опоздаете. Еще он сказал, что вы многому можете нас научить.

— Он соврал. Еще вопросы?

— Да, он предупреждал, что вы так скажете. А еще он просил передать вам вот что, — студент взял бумажку и прочитал с нее: — «Если попытаешься саботировать лекцию, я расскажу всем о том, что случилось в Питере в 2003-м» .

Студенты уставились на меня, ожидая комментариев. Я ощутил знакомый прилив стыда. Вот так всегда — один раз сделаешь глупость, и потом всю жизнь за нее расплачивайся.

— Что ж, — сказал я, — тогда начнем, пожалуй. Задание номер один: поднимите руку те, кто знает, как включить проектор!

— Он включен.

— А? — я оглянулся и увидел, что над доской уже светится белый экран. — Прекрасно.

— Простите! — тот же студент в третьем ряду.

— Что?

— Вы не представились. Как нам вас называть?

— Мое имя — Андрей Андреевич Карский. Я эксперт по определению подлинности предметов живописи. Занимаюсь в основном русскими пейзажистами и специализируюсь на одном из них — на Дмитрии Михайловиче Ликееве. Слышали о таком? Ну и ладно. Сейчас услышите. Именно ему будет посвящена первая лекция. И четыре следующих. Если честно, я считаю, что рассказ о моей профессии можно уместить и в одну лекцию, — даже в одно слово: «скукотищ-ща», — но так как лекций должно быть пять — я решил, что просто пять раз прочитаю вам первую лекцию. И не надо так на меня смотреть, это не я придумал, что повторение — мать учения.

Снова поднятая рука в третьем ряду.

— О господи, что еще?

— Вы так и не ответили: что случилось в Питере в 2003-м?

По аудитории прокатился сдавленный смешок. Студенты снова уставились на меня. Я достал из рюкзака пачку слайдов, вставил их в проектор и нажал кнопку на пульте — на белом экране возникло изображение: две картины.

— Вот первый слайд. Что вы видите?

— Картины.

— Браво, Шерлок! Я спрашиваю, что именно вы видите?

— Это «Наводнение» Дмитрия Ликеева, — сказала девушка в первом ряду.

— Верно, — кивнул я. — А вторая картина?

— Так же самая.

— Нет. Одна из них подделка. Вы ведь изучаете живопись. Ответьте мне на такой вопрос: чем слово «подделка» отличается от слова «копия»?

Молчание, и — с задних рядов:

— Ничем.

— Неправильно. Разница между «подделкой» и «копией» проста: первая пытается выдать себя за оригинал, вторая открыто заявляет о своей вторичности. Это ясно? Отлично. Идем дальше: попытайтесь ответить на следующий вопрос: чем оригинал отличается от подделки?

Смущенное молчание, и снова — с дальнего ряда:

— Оригинал дороже!

Всеобщий смех.

— Браво, Шерлок! — сказал я, дождавшись тишины. — Еще варианты?

— Оригинал лучше нарисован, — подала голос девушка из первого ряда.

— Нет. Главное, что должен знать эксперт: оригинал не обязательно нарисован лучше подделки. Я видел имитации, по исполнению не уступающие оригиналам. Кто-нибудь из вас знает, кто такой Ханс Ван Меегерен?