Сергей Кузнечихин - БИЧ-Рыба (сборник)

Короче, у человека две заступницы – жена и синявка. И синявка, по его мнению, надежнее.

После того разговора я стал осторожненько присматриваться к лицу Владимира Ивановича. И мне показалось, что какая-то странноватость в нем все-таки есть, какая именно, сказать не могу, но… может быть, и прав был тот пьяный учитель?

В Новосибирске на вокзале слышал, как старичок, похожий на дедушку Калинина, объяснял интеллигентной дамочке, что в Сибири пальмы не растут. Для тех, кто плохо знает географию, добавлю, что и виноград, если не считать особо хвастливых мичуринцев, в ней не приживается. Так что когда началась очередная попытка борьбы с пьянством на Руси, виноградники в Сибири не корчевали. Хотя дров наломали и кедрача повырубили немерено. А с виноградом было хорошо. Во всех магазинах горы ящиков. Подгнивший, но за копейки. Дружок мой Михайло приноровился гнать из него самогонку. Почти чача получается. Жизнь заставит, и ананасы в ход пойдут. Жаль, что мысля о пользе гнилого винограда посетила его поздновато.

Какое веселье от водки, сами знаете. Но когда ее по талонам начали распределять, стало еще веселее. Жутко вспомнить. В магазинах только плавленые сырки. Некоторые точки впору было заколачивать и писать, как на райкомах в войну: «ЗАКРЫТ, ВСЕ УШЛИ НА ФРОНТ», то бишь на борьбу с пьянством. Между прочим, Анатолий Степанович еще в предыдущую кампанию, в семьдесят втором году шутил, что стоило царю Николаю Кровавому ввести сухой закон – и чуть погодя без должности остался.

На революцию мы не замахивались, не для нашего ума такие глубины, нам бы на мелководье не утонуть и на мели от жажды не умереть. А что касается водки, так я и без нее могу обойтись. Не всю оставшуюся жизнь, но достаточно долгое время. Зарекаться нельзя. Все зависит от расклада. А карты легли так, что собрались мы в Туруханск. Без водки в дальнюю дорогу отправляться несерьезно.

Зачем в Туруханск?

И за омулем тоже, однако про омуля я вроде как достаточно рассказывал – разговор о водке.

Связчики собрались проверенные: друг мой доктор и Мишка Хамайкин. Добычу водки поручили мне. Доктор договорился в Енисейске, что за четыре пузыря нас подбросят до Туруханска на грузовом самолете. Перед дальней дорогой пить не обязательно, нежелательно даже, но с пустыми руками в гости не заявишься, эдак и друзей можно растерять. Одним, другим, туда, сюда… Короче, без десяти штук не вывернуться. Считать легко, отчитываться труднее. В городе сухой закон. И не только в городе, по всей Руси великой свирепствует. Одноклассник из Ярославля письмо прислал, у них там цыганский погром на водочной почве случился. Водкой торговать – не коней воровать. Казалось бы, и выгоднее, и безопаснее. Ан нет. Захватили в свои руки торговлю огненной водичкой и довели пьющее население до нервного срыва. Ловкие руки мозолистыми не бывают, и мозолистым это не всегда нравится. Точнее, не нравится всегда, но терпение штука опасная. Кто-то спотыкается о булыжник и вспоминает про самое надежное орудие пролетариата. В Сибири цыган не так много, но любителей поживиться на временных трудностях тоже хватает.

Обход начал с ближайших точек. В одном гастрономе тихо, в другом – пусто. Возле третьего – толпа. Торгуют из подсобки, через окошко в двери. Дверь железная, и к ней прилеплен нарост из человеческих тел. Тела эти пересчитать никакой возможности.

Потные. Слипшиеся. Кричащие.

Крайнего искать бесполезно. Выбрал место, где не очень густо, и попробовал внедриться. Углубился самое большее на метр, и выдавили. Просочиться вдоль стены тоже не получилось. Парень я вроде и тертый, и битый, случается, и находчивым бываю, но проникать в тяжелые очереди так и не научился. Для этого врожденные способности нужны, талант, можно сказать. К тому же район, в котором живу, построен на территории Николаевки. Старая бандитская слободка. В ней, как в деревне, вся шпана друг друга знает. Одиночке между ними не вклиниться. Попрыгал я возле этого осиного гнезда, подергался, повздыхал и поехал в центр города.

Очередь вдоль магазина увидел издалека. Народу не меньше, чем там, откуда сбежал, но целенаправленное движение чувствуется. Возле дверей мильтон. И сам не из плюгавеньких, и резиновая дубинка на запястье, демократизатором называется. В помещение впускает порциями по пять душ. Стою, жду. Не только стою, но и продвигаюсь. Если скорость измерять в сантиметрах, получается вполне приличная цифра. А в миллиметрах так и вообще… Больше часа отмаялся. Осталось примерно столько же или даже чуть меньше.