Сергей Кузнечихин - БИЧ-Рыба (сборник)

Как вы думаете кого?

Молодцы, конечно же – главбуха.

«Ты!» – кричит. Главбух божится. А он: «Я видел, что ты стучал!»

И тут снабженец наш упал на траву, отполз в сторону и зарыдал.

Тогда и я не выдержал, расхохотался и «раскрыл карты». Даже продемонстрировал, как сам себя кружкой бил. Стукнул и жду, когда директор засмеется. А он посмотрел на меня и, ни слова не говоря, отправился в свою палатку. У него отдельная была. Я перепугался. Оглядываюсь, все молчат. Я к ним руки тяну. А они отворачиваются. И вдруг из штабной палатки: ха-ха-ха! Народец замер. Смотрит. И в этой торжественной тишине выходит директор и дарит мне импортный охотничий нож в кожаных ножнах. В качестве приза!

А что вы думали, разве умный человек станет обижаться на глупую шутку!

А на другой день у меня пошел такой клев! Целое ведро сижат надергал. У всех, включая директора, сопливые ершики, а у меня – настоящая рыба. Это рядом-то с городом!

Ну а в понедельник ко мне подошла секретарша и велела написать заявление по собственному желанию.

Так-то вот. И все зависть человеческая.

Оказалось, что сижки не про наши пирожки.

Вот уж чему действительно все возрасты покорны – так это рыбалке. Насчет любви Пушкин просто-напросто пошутил. А прекрасная половина человечества, к сожалению, шуток не понимает. Они уверены, что с любовью не шутят. Шутят, милые, еще как шутят. С жизнью шутят, со смертью шутят, а про любовь и говорить смешно.

Так что не любви все возрасты покорны, а рыбалке. Самая устойчивая страсть. В нее впадает и пацан, который о любви еще не думал, и старик, который о любви уже забыл. Случается, что ради женщины и оставляют рыбалку, но только на время, потом все равно возвращаются к ней и не бросают уже, пока ноги носят и руки способны удочку держать.

Рыбалке – время, любви – час.

Помню, как первый раз в Хабаровске оказался. Первый-то первый, но информацию кое-какую имел. Знал, куда еду, и для банки с червяками места в ручной клади не пожалел. На досмотре чуть было за мину не приняли, так насели, что вынудили показать. Визгу было потом… сильнее, чем взрывчаткой, напугал.

Короче, заявляюсь я на речку, прямо в центре города, рядом с городским пляжем. Вижу, стоят мужички, пытают удачу. Я тоже закидушку размотал. Но на каждой речке своя технология, так что первое время приходилось больше по сторонам смотреть, чем рыбачить. А что бы вы хотели – из одной мучки, да разные ручки, а для набора опыта не постыдны хлопоты.

И замечаю вдруг мужика.

Трудно было не заметить. Стоит представительный такой, в шикарном костюме, при галстуке, и черные очки на носу. И не просто так, чтобы время убить, а со спиннингом. Да еще и таскает одну за другой. Снимет рыбину с крючка, потом достает из «дипломата» бумажную салфетку, вытрет каждый пальчик. Для улова один пакет, для использованной бумажки – другой. Под «дипломатом» газетка постелена. Ну и аккуратист, думаю. Всяких пижонов на реке встречал, а такого – в первый раз. Потом у него наживка кончилась. Я рядом стоял. У меня полная банка. Жалко, что ли? К тому же интерес разбирает. Отсыпаю червей, а он мне улов протягивает. Прилично так, в пакете. Но мне-то свежая рыба зачем, я же проездом в городе, прикидываю, как бы отказаться, не обидев, от чистого сердца все-таки… Но не успел рта раскрыть, вижу перед собой старуху: нос крючковатый, пальцы, что когти, словно ястреб с неба. Выхватила пакет и в крик на меня. Как, мол, не стыдно обижать бедную пенсионерку! Грабитель, сутенер! Я и слова такого в ту пору не знал. Орет на весь пляж. Сама на ястреба похожа, а голос вороний. Наскакивает на меня. Я отступаю и понять ничего не могу. Оглядываюсь на мужика, а его и след простыл. Только акация возле газона шевелится. Ну, думаю, влип. Честное слово, перепугался. Город незнакомый, кто знает – какие в нем обычаи, какие нравы. Старуха меня позорит, а я гадаю, кого ждать: то ли милиция нагрянет, то ли кодла подвалит…

Представляете состояньице?

Потом, когда старуха отвязалась от меня, появился и рыбачок. Это он в акациях прятался. Извинился, конечно, и рассказал свою историю.

Вырос он в деревне, но после института остался в городе и выбился в большие начальники. На такие высоты взлетел, что на работе без галстука не мог появиться, даже если на улице жара выше тридцати шести градусов. С женой, разумеется, жил. На подобных должностях холостых не держат. И опять же, как часто бывает с женами подобных начальников, они лучше мужей знают, как тем себя вести, с кем дружбу водить и чем в свободное время заниматься. Короче, кочерга в печи – хозяйка. Вот и мучила его театрами да концертами. О рыбалке и заикаться не смей – плебейское занятие: лишь тупые дураки пялятся на поплавки. А если человек на речке вырос? И живет на берегу не какой-нибудь цивилизованной помойки, а самого Амура? Его величество Амур – мечта любого рыболова, там и за верхоглядом можно поохотиться, и с сазанищем помериться хитростью. И все это – в черте города.