Виктор Дьяков - МЕНТАЛЬНАЯ НЕСОВМЕСТИМОСТЬ Сборник - рассказы, повести

- Да брось ты Мань. Что ж теперь, и хлеб в поле бросить, шаровары с лампасами напялить, да выпендриваться?... Вон у меня бабы с температурой в поле выходят. Сегодня Клашке Бояровой говорю: иди домой, полежи, только тогда и пошла, а так бы и работала, кабы не сказал.

- Дура, понимаешь, дура твоя Клашка и таких дур и дураков у нас пруд пруди. Они и при Советской Власти вкалывали за дарма, и в новой жизни ничего иметь не будут, при всех властях в батраках... Ты-то таким дурнем не будь. Сколь я тебе про Дырдина говорила, а про Жулина или Садового. Кто они, и кто ты? А как живут? И дома новые выстроили, и машины заимели. Дырдин вон и сыну "Москвича" купил. Вот те и кладовщик. А ты бригадир, передовик, и что имеешь!?... Грамот штук сто, так ими разве что подтереться!...

- Ну ладно, мы тоже не самые бедные,- резко перебил вошедшую в раж жену бригадир. Та замолчала и с обиженным видом отвернулась. Бригадир тут же снизил тон и вкрадчиво, произнёс,- Погодить надо ещё Мань, мало ли что.

- Чего годить?- вскинулась жена.- Я ж тебе толкую, кто поумней, уже землю присматривают, из колхоза выходить. И опять Дырдин вперёд всех. А кто ж как не ты знает, где какая земля?

- Ну, у вас там, гляжу, не сельсовет, а прямо какой-то штаб революции... только это, капиталистической... Ты от меня-то что хочешь, чтобы я втихаря землицу нам присмотрел, что ли?

- Ох и упёртый ты, Семён... Я тебе каждый день об одном и том же, а ты... Не будь бараном, поактивней, на Сбор пойдёшь – выступи, не отмалчивайся. К Николаю Степановичу поближе будь, услужи, если надо. Он, понимаешь, он сейчас сила. Когда армяшек выселять решать будут, и ты своё слово скажи, и во всём соглашайся с Николаем Степановичем.

Бригадир мрачно опустил голову.

- Люди всё-таки, да и натерпелись они. Как их гнать-то, там ведь у них детишки... совестно, проговорил он после короткой паузы.

- Ах, жалостливый какой... А ты подумал, что здесь будет, как подрастут эти их детишки. Вон под Армавиром из Спитака после землетрясения беженцев приютили, слышал... Знаешь, какая там сейчас напряжённая обстановка? И выжить их оттуда не могут, не едут назад, не хотят. И так от них прохода нигде нет... за станицу выезжать страшно, кругом они озоруют. А если этих поселим, то и по улице не пройти будет. Ты о дочери, о Таньке подумай...

- Погоди Мань,- бригадир, кривясь лицом, потёр лоб.- Сейчас ещё слезу пустишь. Я о том, что завтра будет, думать не хочу... а ты тут, вона, как Ленин... видишь далеко, на много лет вперёд. Только вон как вышло, оказалось, что и он ни черта не видел...

Младшие дети жались к ветхому крыльцу, боясь неотвратимо приближающейся темени. С веранды их окликал старший брат, не отходивший от двери и таким образом проверявший всё ли в порядке с младшими. Он же грозно покрикивал на них, когда те пытались через веранду мимо него проникнуть в дом. Особую настойчивость проявляла младшая сестрёнка, не желавшая осознавать важность происходящего в доме разговора, и давно уже рвущаяся к маме. При особенно громких восклицаниях матери, доносящихся из-за двери, мальчик весь подбирался, готовый кинуться по первому зову... – он остался за отца, старшим мужчиной в доме. А там, за дверью...

Разговор продолжался при тусклом свете сорокаваттной лампочки, засиженной мухами, оставшейся ещё от старых хозяев.

- Есть же масса примеров, когда армяне мирно уживаются с русскими. В той же Москве, Ростове, да и здесь в вашем Крае. Мы же столько времени в одной стране, одной жизнью жили, хоть вы и не согласны с этим,- женщина старалась говорить как можно дружелюбнее.- Пусть, пусть кое в чём вы и правы, пусть есть в нашем народе специфические черты, даже недостатки, которые мы приобрели за тысячелетия своей истории в результате соседства с малокультурными соседями. Но мы ведь не просто талантливая, мы очень талантливая нация и уже не один век обогащаем русскую культуру и науку!

Гость устало откинулся в кресле и нехотя, с некоторым раздражением в голосе будто вдалбливал прописные истины нерадивому ученику, ответил:

- Я же с этим не спорю, не ставлю под сомнение вашу талантливость. Но, извините, неужели вы не понимаете, что такое сосуществование, мирное и творчески-продуктивное возможно лишь в узком кругу высокообразованных людей?... Хорошо, Карина Вартановна, вижу, наш спор ни к чему не приведёт. Я не могу вас убедить, хоть всего лишь советую не искать угла по чужим людям, а обрести свою истинную Родину, даже если сейчас там тяжело, холодно и голодно. И поймите, наконец, своей земли мы вам не уступим, ни клочка, и рядом с вами жить не хотим.