Назим Ракха - Плакучее дерево

Мейсон встал, подошел к двери и дважды с силой ударил по ней кулаком.

— Кстати, Роббин, — обернулся к на заключенному. — Сегодня дождь. Настоящий ливень. А воздух? Он пахнет океаном. Как будто эти тучи пришли откуда-то оттуда.

— Блок усиленного режима расположен в северной части тюремного комплекса, — произнес Мейсон, открывая для Ирен дверь.

Она посмотрела на джип и отступила в сторону.

— Если вы не возражаете, я хотела бы сесть сзади, вместе с Блисс.

Мейсон захлопнул дверь, и она села на заднее сиденье, пристегнулась и взяла дочь за руку, мысленно пытаясь решить для себя, хочется ли ей сохранить в памяти то, что окружало ее, — парковку, ворота, колючую проволоку, которой ощетинились стены, — или все-таки лучше закрыть глаза и ничего не видеть. Наверное, их следовало закрыть, как только она прибыла сюда.

Начальник тюрьмы не смог их встретить. Дела, объяснил он. Вместо этого он оставил на КПП распоряжение, чтобы Ирен с дочерью пропустили. Однако дежурный охранник, тощий тип в захватанных пальцами очках, этого распоряжения не получил и в течение как минимум минут десяти допрашивал их, прежде чем наконец разрешил положить вещи в сейф и пройти сквозь металлодетектор. На Блисс что-то зазвенело, и ей пришлось пройти за ширму, где ее продержали гораздо дольше, чем Ирен сочла нужным.

Мейсон повел джип вперед, а Ирен прислонилась к дочери и спросила, что, по ее мнению, помогло сдвинуть эту махину с места.

— Бюст, — прошептала Блисс. — Он, и только он.

Ирен закрыла глаза.

Вскоре джип остановился, и Мейсон обернулся на пассажирок:

— Готовы?

Руки Ирен тряслись. Все вокруг казалось ей нереальным. И внутренняя обивка джипа, и озабоченное выражение на лице Мейсона, и белое двухэтажное здание, чем-то похожее на морг. Даже рука дочери и та показалась ей каким-то муляжом. Тем не менее она кивком ответила на вопрос и вышла из машины, после чего они с Блисс проследовали за начальником тюрьмы по длинному, затянутому сеткой тоннелю. Над их головами медленно плыли облака, время от времени игриво подталкивая друг друга, словно гигантские барашки. В конце тоннеля прогудел сигнал, затем раздался щелчок, и тяжелая металлическая дверь отъехала в сторону.

За дверью стоял черный охранник. Он поздоровался с Мейсоном, как только все трое вошли внутрь, и дверь вновь встала на место. Ирен поежилась. Казалось, будто это навсегда. Словно кто-то поставил в конце ее жизни жирную точку. Мейсон указал вперед, давая понять, что дальше их с Блисс поведет надзиратель. Вчетвером они зашагали по ярко освещенному коридору, в котором стоял резкий запах нашатыря. «Боже, дай мне сил», — молила про себя Ирен, вдыхая затхлый тюремный воздух. Дойдя до середины коридора, надзиратель остановился перед какой-то дверью. Раздался звуковой сигнал. Дверь открылась, и охранник пустил Ирен, Блисс и Мейсона внутрь. Это оказалось служебное помещение — два стула, стол, стеклянное окно, выходившее на тюремную камеру.

— Роббина переведут сюда через пару дней, — пояснил Мейсон. — Здесь даже лучше, чем там, где он содержится сейчас. Просторнее, тише.

Ирен кивнула и попыталась представить, каково обитать в этом месте. При этой мысли ее передернуло, и она отвернулась. Начальник тюрьмы прошел на другую сторону кабинета и открыл еще одну дверь. Внутри оказалось небольшое прямоугольное помещение, с окнами справа и слева. Жалюзи с обеих сторон были опущены. Справа стоял металлический стул. Перед ним — небольшой столик с черным телефоном и коробка бумажных носовых платков.

— Роббина вы увидите по ту сторону окна. — Мейсон постучал пальцами по стеклу. — Вы сможете разговаривать с ним по телефону. Мы с вашей дочерью подождем в соседней комнате, но я должен предупредить вас, что все, что вы скажете, будет прослушиваться. С Роббином в камере останется надзиратель, и ваш разговор мы с вашей дочерью услышим через динамик. — Он посмотрел на часы. — Вспомните, что у вас всего десять минут. Если же вам этого много, скажите, и свидание будет окончено.

— Хорошо, — кивнула Ирен, — я учту.

Блисс подошла к матери и протянула руки, словно хотела обнять. Но вместо этого она просто поправила на Ирен воротник и сняла с пальто видную только ей ворсинку.

— Если он готов бороться, — сказала она, — я тебе помогу. Мы с папой поможем.

Ирен прикусила губу, не зная, что ответить. Затем Блисс и Мейсон вышли из комнаты.