Корбан Эддисон - Пусть к солнцу

На веранде никого не было, но Томас заметил какое-то движение за окнами. Он осторожно постучал в дверь, надеясь, что откроет Прийя. Однако ему не повезло.

На пороге стоял профессор. При виде Томаса он нахмурился.

— Прийя с бабушкой, — сурово произнес он.

— Она попросила меня приехать, — сказал Томас.

Сурья ничего не ответил. Томас уже решил, что сейчас его заставят ждать снаружи, но на его счастье появилась Суреха.

— Томас. — Она бросила на мужа укоряющий взгляд. — Прийя сейчас придет. Посидите пока в гостиной.

Сурья сверкнул глазами, но сделал шаг в сторону. Томас присел на диван. Из глубины дома доносились женские голоса, говорившие на хинди.

Прийя вошла через несколько минут и кивнула ему, приглашая следовать за ней на террасу.

— Как ты? — спросил Томас.

— Не знаю, — ответила она. Глаза у нее были красные. — Я не ожидала, что это случится так скоро.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Ничего. — Она покачала головой.

— Что будет дальше?

— Ее тело украсят и выставят для прощания. Завтра дом будет открыт для всех, кто пожелает принести свои соболезнования, а потом ее перевезут в Прийядаршини-парк и кремируют на берегу моря. После этого мой отец и его братья доставят прах в Варанаси. Мы будем оплакивать ее здесь.

Томас помолчал.

— Мне так жаль. Я знаю, ты любила ее.

— Любила, когда была маленькой. Потом я с ней почти не встречалась.

— В этом виноват большей частью я.

Прийя посмотрела на фонтан и клумбу с цветами.

— Мы оба виноваты. Но в любом случае сейчас это не важно. Все, что у нас есть, — это наше будущее.

Томас собрался с силами.

— Я все время спрашиваю себя, как у нас получится. И получится ли.

Прийя снова покачала головой:

— Это невозможно просчитать заранее.

— Тогда что я должен делать?

Она бросила на него недоуменный взгляд.

— Почему мужчины всегда задают этот вопрос? Ты не должен ничего делать. Ты должен просто быть собой. Мы разберемся во всем вместе.

— Почему женщины всегда говорят загадками?

— Потому что любовь — это загадка, — сказала Прийя. — И сама жизнь тоже.

Индийская погребальная церемония была сложной и красивой. Около пятисот человек пришли, чтобы попрощаться с Сонам. Ее украсили цветами и положили на носилки, ногами на юг, к пристанищу мертвых.

Вечером второго дня Сурья и его братья водрузили носилки на катафалк и отвезли тело своей матери в Прийядаршини-парк. На берегу моря разложили погребальный костер, и тело было предано огню под пение браминов и мягкий шелест волн. Последнюю дань уважения Сонам отдали и знать, и простые жители Бомбея.

После кремации толпа разошлась, и семья вернулась домой. Пока Прийя сидела с дедом, утешая его, Томас размышлял, получится ли у него поговорить с ней о Париже. Он чувствовал себя виноватым оттого, что так много думает о Зите. Но с каждой минутой в нем крепла уверенность, что Зиту можно найти, и он боялся, что время работает против него.

Наконец, через три дня после смерти Сонам, он после ужина взял Прийю под локоть и вышел с ней на веранду. Небо уже начинало темнеть.

— Ты выглядишь как-то странно, — заметила Прийя. — Что-то случилось?

Томас рассказал ей об аресте Навина и его освобождении. Эта новость шокировала Прийю.

— Но комиссар полиции — друг нашей семьи! Он и его жена были на церемонии прощания. Если один из его заместителей берет взятки от преступников, он должен об этом знать!

— Вряд ли это поможет, — сказал Томас. — В любом случае сейчас меня волнует не помощник комиссара.

— Ты беспокоишься о Зите.

Он кивнул.

Прийя задумалась.

— Ты знаешь, почему Навин отвез ее в Париж?

— У его дяди ресторан в Париже. Зита работает на него.

— Французская полиция занимается этим делом?

— В ЦБР нам ничего не сказали. Будут французы участвовать или не будут — большой вопрос.

Она пристально взглянула на него.

— И что дальше? Это ведь не конец предложения? Ты хотел сказать что-то еще?

Томас засмеялся:

— ЦРУ должно взять тебя на работу. Ты лучше, чем детектор лжи.

Прийя улыбнулась:

— Я могу читать только твои мысли.

— Я должен поехать во Францию, — сказал Томас. — Мне кажется, я смогу найти Зиту.

Она внимательно посмотрела на него:

— Ты ведь серьезно.

— Да.

— Мой отец этого не поймет.

— Конечно не поймет.

— Какая жалость. Ты только-только начал ему нравиться.

Томас поразился:

— Что?

— Он сказал: «Умного мужчину ты себе выбрала». Цитирую.