Корбан Эддисон - Пусть к солнцу

— Она дочь одного из моих двоюродных братьев в Бомбее, — ответил дядюшка. — Нам очень повезло, что эта девушка работает у нас.

Зита не знала, была ли похвала дядюшки искренней или фальшивой, но в любом случае она восприняла ее как хороший знак. Может быть, дядюшка позволит ей работать в зале вместе с Варуни, когда станет теплее. Это было бы гораздо приятнее, чем отдраивать ванную комнату зубной щеткой.

Двое последних клиентов — пожилая индийская пара — покинули ресторан за несколько минут до закрытия. Вытерев их стол, Зита достала из шкафа метлу и принялась подметать пол. Еще через несколько минут кто-то позвонил на мобильный дядюшки. Видимо, звонок сильно того взволновал, потому что он принялся нервно мерить шагами зал. Наконец у входа показалась темная фигура. Дядюшка поспешил открыть перед мужчиной дверь и пожал ему руку. Зита мельком взглянула на посетителя, и что-то внутри у нее дрогнуло. Он стоял спиной к ней, но его пиджак и волосы показались ей знакомыми. Она продолжила подметать, краем глаза наблюдая за мужчиной. В конце концов он обернулся, и Зита узнала его.

Это был Навин.

Зита чуть не отшатнулась в испуге. Лицо Навина выглядело ужасно. Его покрывали багровые ссадины и синяки, а один глаз почти полностью заплыл.

Навин взглянул на нее без всякого выражения.

— Похоже, она принесла пользу, — заметил он.

— Да, — согласился дядюшка. Он жестом показал Навину на отдельную кабинку возле окна и посмотрел на Зиту: — Принеси нашему гостю бутылку бренди и стакан.

Зита сбегала на кухню, достала с полки бутылку и стакан и вернулась в зал. Выставляя бренди на стол, она заметила, что руки дядюшки слегка дрожат. Он бросил на нее короткий взгляд, и Зита отошла. Она снова взяла метлу в руки, прислушиваясь к разговору.

Навин говорил тихо, но ей удалось разобрать два слова. «Арестовали» и «полиция».

— Но ты ведь ничего им не сказал, нет? — громко спросил дядюшка.

Навин еще больше понизил голос. Дядюшка, наоборот, заговорил еще громче:

— Что это значит?

Навин не ответил. Вместо этого он смерил Зиту взглядом и чуть заметно кивнул в ее сторону. Она быстро отвернулась и постаралась сосредоточиться на метле. Возникла пауза.

— Подожди на кухне! — вдруг гаркнул дядюшка.

Зита вздрогнула и метнулась в кухню. В голове у нее бурлили сотни вопросов. Ее искала полиция? Навин сказал им, где она? В дверях она немного помедлила, пытаясь услышать еще хоть что-нибудь, но до нее доносилось только невнятное бормотание. Наконец дядюшка снова повысил голос.

— Ты должен помочь нам! — выкрикнул он. — Ты привез ее сюда!

Навин нахмурился. Он снова глянул в сторону Зиты, потом резко поднялся из-за стола и вышел из ресторана. Через окно Зита видела, как он тут же скрылся в темноте.

Она посмотрела на дядюшку. Что теперь будет? Он сидел в кабинке спиной к ней и тихо говорил сам с собой. Бутылку они так и не открыли. Дядюшка поднял стакан и тупо уставился в его толстое дно. Потом вдруг обернулся, встал и быстро подошел к Зите. В его глазах плескался неприкрытый страх.

— Пошли со мной, — сказал он и схватил ее за руку.

Через кухню они вошли в квартиру. Тетушка бросила на них удивленный и недовольный взгляд, но дядюшка не обратил на нее внимания. Он подвел Зиту к шкафу в спальне, включил свет и открыл дверцу.

— Залезай, — скомандовал он.

— Но зачем? — испуганно спросила Зита.

— Никаких вопросов, — отрезал дядюшка, впихнул ее внутрь и захлопнул дверцу.

Зита уселась на кучу туфель. На нее вдруг нахлынул приступ клаустрофобии и дикого, какого-то животного ужаса. Даже когда глаза немного привыкли к темноте, она смогла различить только слабую бледно-серую полоску под дверью. Она заставила себя дышать глубоко и размеренно и с силой сжала статуэтку Ханумана, с которой никогда не расставалась.

Она постаралась представить себе их дом на Коромандельском побережье, такой, каким он был до того, как пришла волна. Море сверкало на солнце. Ахалья была там, играя на берегу, возле самой кромки воды. Мама и папа наблюдали за ними, сидя в саду. Джайя развешивала на веревке только что выстиранное белье. Видение исчезло. Зита открыла глаза и заплакала. Кое-как она расчистила для себя немного места, съежилась и примостила голову на что-то мягкое, похожее на шерстяную шапку. Это была ее вторая постель в шкафу за время пребывания в Париже.

Но этот шкаф был хотя бы теплым.

Зита поразилась, когда дверь шкафа на следующее утро отворилась, — она уже практически потеряла всякую надежду. Она умирала от голода и от желания сходить в туалет. Моргнув несколько раз от яркого света, она увидела дядюшку. Зита надеялась, что он предложит ей поесть и зайти в ванную, но вместо этого дядюшка просто махнул ей, чтобы она вылезала.