Корбан Эддисон - Пусть к солнцу

— Можно я тоже пойду? — спросила она отца.

Он кивнул.

— Я думаю, наш рождественский сюрприз удался, как ты считаешь?

— Согласна. — Ахалья поднялась, надела сандалии и вслед за сестрой выбежала на залитый солнцем двор.

В двадцать минут девятого вся семья, кроме бабушки и Джайи, была уже на пляже. Скромное бунгало семейства Гхаи было расположено на небольшом куске земли, граничащем с пляжем, в пятнадцати милях к югу от Ченнаи и в миле от одной из многочисленных прибрежных рыбацких деревушек Тамилнада. По индийским меркам местность считалась сельской и казалась Амбини, выросшей в окрестностях шумного Милапура, уединенной. Но она решила, что удаленность от города — небольшая цена за то, чтобы ее дети росли в тех же краях, что росла и она сама.

Ахалья неторопливо прогуливалась по пляжу. Зита бегала вдоль берега, собирая ракушки. Нареш и Амбини шли немного позади. Семья направлялась на север, в сторону рыбацкой деревни. Они миновали пожилую супружескую пару, сидящую на песке, потом двоих мальчишек, швырявших камни в птиц. Больше на пляже не было ни души.

Без нескольких минут девять Ахалья заметила, что с морем творится что-то странное. Волны, накатывавшие на берег, почему-то перестали достигать того места, где они были всего несколько минут назад. Линия прибоя как будто отодвинулась. Вода отступила почти на пятьдесят футов; открылась полоса мокрого, ноздреватого песка. Мальчишки с восхищенными криками принялись гоняться друг за другом, увязая в нем ногами. Ахалья слегка встревожилась, но Зита, кажется, совсем не испугалась.

— Idhar kya ho raha hai? — с любопытством спросила она, переходя на родной хинди. — Что происходит?

— Пока не знаю, — по-английски ответила Ахалья.

Ахалья увидела волну первой. Она показала на тонкую белую линию, появившуюся у горизонта. Меньше чем за десять секунд линия расширилась, и стало видно, что это гигантская стена мутной воды. Волна приближалась так быстро, что они не успели отреагировать. Нареш закричал и замахал руками, но его слова утонули в нарастающем грохоте.

Ахалья схватила Зиту за руку, и они кинулись к пальмовой роще. Бежать по мягкому песку было практически невозможно. Через мгновение вода достигла ног Ахальи, волна накрыла ее с головой, перевернула и потащила за собой. Нос, уши, рот наполнились соленой водой, глаза невероятно жгло. Она захлебнулась, отчаянно забилась, стремясь наверх, к свету, вынырнула на поверхность и глотнула наконец воздуха.

Сбоку мелькнуло цветное пятно — бирюзовый чуридар Зиты. Ахалья сумела ухватить ее руку, но тут же выпустила снова — вода растащила их в стороны. Ее пальцы наткнулись на гладкий ствол пальмы. Она метнулась к нему, бешено работая руками и ногами, но пальцы снова соскользнули. Чувствуя, что ее увлекает дальше, Ахалья из последних сил крикнула:

— Плыви! Зита! Хватайся за пальму!

За доли секунды до того, как удариться о него, Ахалья успела увидеть перед собой еще один ствол. Боль расколола ее лоб пополам. Она обхватила пальму руками и ногами, приказала себе ни за что не отпускать ствол и в тот же миг потеряла сознание.

Когда Ахалья снова открыла глаза, первым, что она увидела, было голубое небо, проглядывающее сквозь истрепанные пальмовые листья. Вокруг стояла пугающая тишина. Сердце стучало как молот, голова невыносимо болела. Спустя несколько минут вода как будто бы начала отступать. Море уходило назад.

— Ахалья! Помоги! — услышала она крик Зиты.

Она попыталась ответить, но во рту было полно соленой воды.

— Подожди, — просипела Ахалья. Потом откашлялась и попробовала еще раз: — Подожди, Зита! Жди, пока сойдет вода!

И в конце концов вода действительно опустилась.

Ахалья сползла вниз по стволу. Ее ноги коснулись раскисшей земли. Ее чуридар был изорван в клочья, лицо заливала кровь. Шатаясь, она подошла к Зите и отцепила ее руки и ноги от пальмы, которая спасла ей жизнь. Прижав младшую сестру к себе, Ахалья взглянула в сторону пляжа. Ужасное зрелище не сразу дошло до ее сознания. Сквозь пальмы виднелся берег. Волна сорвала все листья с колючих кустов, отделявших пляж от рощи. Возле них в мутной воде плавало что-то темное. Какие-то… фигуры.

Ахалья уставилась на них. И вдруг все поняла.

— Idhar aawo, — скомандовала она Зите на хинди. — Пошли.

Взявшись за руки, сестры стали пробираться сквозь рощу. Вода достигала колен. Первой, кого они обнаружили, была их мать, Амбини. Она была вся в грязи; лицо и все открытые части тела были утыканы колючками., Широко раскрытые глаза смотрели в небо. На ее лице застыло выражение ужаса.