Сара Дессен - Страна грез (ЛП)

— Так вот, — с предвкушением в голосе продолжала мама, — думая об этом, я увидела сегодня это платье и просто не могла его не купить тебе для завтрашней вечеринки. Взгляни на это!

Она открыла пакет и достала оттуда короткое белое платье с пышной юбкой, украшенной рисунком ивовой веточки. Это было одно из тех платьев, в котором ноги и руки были открыты, а ты надевала к нему парочку новых сандалий или милых летних туфель. Летнее платье, несколько таких уже висели в моем шкафу. В этом году я вряд ли их надену.

— Ну, что ты думаешь?

Я коснулась ткани, погладила мягкую эластичную ткань.

— Оно замечательное, — сказала я, посмотрев на маму, ее волосы, аккуратно уложенные в прическу, сережки в ее ушах, туфли на невысоком каблучке. Я пристально смотрела на нее, пытаясь взглядом показать ей, что во мне появилось кое-что новое. Не синяки, их я научилась прятать, не позор, который я скрывала еще лучше, а что-то другое. Что-то, что не давало мне спать по ночам и ранило в самое сердце, что-то, что она могла бы разглядеть за милю от меня.

И мама смотрела на меня в ответ, счастливо улыбаясь, затем потрепала меня по щеке и встала.

— Ну и хорошо, — ответила она, глядя на меня сверху вниз с той же улыбкой. — Я очень рада, что тебе понравилось. Мне просто вдруг захотелось, чтобы ты надела что-нибудь яркое и веселое.

— Понимаю, — отозвалась я, — спасибо.

Когда она вышла, я заперла дверь и, сняв джинсы и кофту, надела платье. Оно было прекрасным, и прошлым летом оно смотрелось бы на мне отлично. Но теперь мои ноги и руки были бледными, худыми и усеянными то там, то здесь цветными отметинами, царапинами или отпечатками, старыми и новыми. Я могла притвориться, что не вижу их, но другие не смогли бы не заметить.

Стоя перед зеркалом, я начала медленно кружиться, наблюдая, как приподнимается и опускается юбка над моими коленками. Хотела бы я быть девушкой, которая может надеть такое платье! Но вместо этого из зеркала на меня смотрела другая девушка, которую я с трудом узнавала. Незнакомка, которая когда-то упала с пирамиды на матче и все еще продолжала падать, проваливаясь в какой-то странный сон. И вот теперь она, в прекрасном платье, как принцесса из старой сказки, ждала того, кто придет, чтобы спасти ее.

Тем же вечером мы с родителями, Стюарт и Боу пошли устанавливать палатку, которую папа взял в аренду специально для праздника. Арендатор всегда предлагал прислать и установщика, но папа уверял его, что сделает все сам. После того, как в прошлом году мама ударилась в слезы, а Стюарту досталось по голове одним из колышков, папа решил приобщить к этому благородному занятию нескольких студентов из братства, наказанных за какие-то неподобающие поступки.

Сейчас все мы просто стояли вокруг, держа в руках колышки и крепления, и ждали отца, который давал указания своим подчиненным.

— Хорошо, Бакли, ты — туда! — один из парней кивнул и побежал куда-то в сторону, таща угол палатки за собой. — А ты, Чарли, возьми этот конец и встань напротив него.

— Джек, может, включить свет? — позвала мама.

— Нет, нет, — раздраженно отозвался папа, хотя уже стало довольно-таки темно, и мы с трудом могли разглядеть мелкие детали. — Кейтлин, встань возле Чарли. И, Маргарет, ты отойди на пять шагов от Кейтлин.

— Хорошо, — весело отозвалась мама, похлопав меня по руке и отмеряя шаги. — Я жду вечеринки с таким нетерпением! А ты?

— Конечно, — ответила я. В этом было что-то милое — вот так стоять в темноте со своей семьей и устанавливать палатку, готовясь к большому празднику. Это как когда мы с Кэсс играли в мяч до ночи, и под конец я уже ничего не могла разобрать, лишь слыша ее голос где-то справа, а затем слева.

— Стюарт! — крикнул папа.

— Ага, — со смешком отозвался Стюарт, стоя прямо позади него. Папа подпрыгнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки и провел рукой по волосам. — Встань на фут дальше от того места, где ты сейчас.

— На фут. Есть, сэр!

Боу хихикнула где-то в сумерках.

— Хорошо, — сказал папа, делая вид, что это к нему не относится. — А теперь нам нужно установить центральную опору. После этого все будет ясно, как день.

— Звучит неплохо, — откликнулась мама.

— Ай! Черт! — вскрикнул кто-то.

— Бакли! — возмутился отец. — О чем я тебе говорил?

— Простите, сэр, — донесся из темноты другой извиняющийся голос. — Это был я. Врезался во что-то.

— Я же говорил тебе, — фыркнул Бакли.

— Заткнись, придурок, — последовал ответ. — Он просто большой ребенок, господа.