Максим Пачесюк - Гринвуд. Легионер Его Величества

— Ха! Лиам, получилось! Думал, весь лагерь разрушу! — весело выкрикнул Гэб. — Возможно трибунал не будет таким строгим.

— За что трибунал? — спросил Лиам, осматривая Дуги. — Целительница, — позвал он.

— Такое заклинание, ты и сам должен был почувствовать, да и наследили мы здесь.

— Я-то почувствовал, — ответил он, пока фэйри осматривала Дуги. — Но я рядом был. А бардак, что ты развел свои магнитом… Соседние дома задел?

— Нет, хотя думал, весь лагерь накроет.

— Все с ним нормально будет, — сказала целительница. — Металла не осталось. А ты, — сказала она Гэбриелу, — рисуй внимательней. — И указала на крючковатый символ.

— От, черт… — Гэб заметно побелел. — Понятно, теперь, чего так слабо получилось.

— Что?

— Уже ничего, Лиам, хвала небесам.

— Ладно, старик, уберетесь здесь, заметете все следы?

— Сделаем, — кивнул брауни.

— С меня пудинг, — пообещал Лиам и гремлин зашелся кашлем от смеха. — Что? Ты ведь любишь сладкое?

— Люблю, люблю — с легкой улыбкой ответил брауни. — Все мы сделаем, и о вожде позаботимся, вы только сабельку сами почистьте.

— Магистр, — вежливо склонил голову, лорд Уайтфилд.

— Герцог, — так же вежливо и в то же время фамильярно, кивнул Великий Магистр.

Как третий сын графа, он никогда не мог даже надеяться разговаривать с герцогом на равных. Отец спихнул его в братство, как только выпала такая возможность. Пришлось разорвать все родственные узы, как того требовали правила и всецело отдаться борьбе с нечистью. Он сменил не только фамилию, но даже и имя. Благородный дворянин Уильям Корбин, стал Джоном Греем. Но, то тут, то там он слышал, как старший брат делает успешную политическую карьеру, а средний богатеет на торговле с южными колониями. Это задевало. Очень долго он твердил себе, что Джон Грей не имеет ничего общего с Корбинами.

Незаметно для самого себя, Джон заработал репутацию и возвысился в иерархии братства. Он вошел в совет офицеров и заметил, что почтение и лесть ему нравятся. Хотелось заработать их побольше и хоть как-то сравнятся с братьями. Когда пала Старая Бримия, его просьба остаться была отклонена предыдущим магистром. Вместе с Бримией, погибли и его братья, и их семьи. Род Корбинов прервался, и Джон винил в этом глупого мальчишку Кеннета, безумного, как и его отец. Но хуже всего, было то, что этот юнец никогда не высказывал уважения Джону.

Уайт же знал, насколько ценно уважение старому магистру и всегда давал ему ровно столько, сколько нужно.

— Чем я заслужил такую честь? — спросил Уайт.

— Полно вам, герцог… Разве я не могу навестить старого друга? Вы понимаете наши проблемы, как никто. Один из немногих пэров отвергающих этих варваров… Охотников-теней, — с презрением бросил Магистр. — В вашем графстве, насколько мне известно, их не нанимали еще ни разу. Наша позиция там прочна как нигде.

— Дорогой мой Магистр, — начал было Уайт. Он улыбнулся, дружественно положил руку на спину магистру, а второй сделал приглашающий жест в сторону особняка. — Я не владею Уайтширом. Собственно говоря, еще Георг ╤╤╤, ограничил власть дворян над землей и даровал простолюдинам равные с нами права. Моя семья тогда потеряла два графства.

— И тем не менее, олдермены, шериф Уайтшира едят с вашей ладони. Даже власть Его Величество не так сильна там. Как, смею предположить, и в нескольких других северных графствах.

— Прошу вас, мой друг! Эти слова попахивают изменой, — засмеялся Уайт.

— Отнюдь! Земля и люди нуждаются в твердой руке правителя, — смело сказал Магистр.

Уайт одарил собеседника ничего не значащей улыбкой и содрогнулся внутренне. О неприязни Великого Магистра, к своему государю, знали многие, но доселе никто не смел сомневаться в его преданности. Неужели все из-за охотников-теней — краснокожих истребителей демонов? Их услуги действительно обходились дешевле, но Уайт не жаловал их из-за лорда Рэдшира, чей брат был одним из них. Так что же было причиной? Или это просто ловушка… Тогда кто ее поставил Бун или Стилстоун? Точно не Рэд, но может еще кто?

Уайт провел гостя через особняк в парк, к искусно отделанной просторной беседке. На белых скатертях кругло стола в центре уже стояла фарфоровая посуда и блестело столовое серебро. Возле стола вытянулись в струнку трое слуг. Все в белых перчатках, а один еще и держал в руках бутылку вина.

— Мой повар приготовил оленину с грибами в сметане, а я имел смелость выбрать вино для аперитива. Это Рислинг семилетней выдержки. Вы не против, мой друг?