Вера Чиркова - Заложница

-Сделай же хоть что-нибудь! - свирепо шипел Меркелос на соотечественника, сжимая в бесполезной ярости пухлые кулаки, покрытые редкими волосинками, отдававшими в свете костра яркой медью, - ты же алхимик!

-Что именно? - с холодным интересом приподнял брови Лантеро, и сквозь усталость на его лице проступило почти откровенное презренье.

Объяснять спутнику тонкости кодекса алхимиков он не желал совершенно, и точно так же не собирался нарушать законы ремесла. Все равно бесполезно говорить непосвященным, а особенно людям, выбравшим недостойное ремесло оборотня, сколь многое он рискует потерять, пойдя сейчас на уступки. И в первую очередь собственное спокойствие и самоуважение.

-Зелье! - настаивал советник сбежавшего герцога, - забвения! Нельзя допустить... чтоб они начали болтать языками.

Алхимик хмуро покосился на устроившихся поодаль от них гвардейцев, и подавил тяжелый вздох. Его отправили сюда вовсе не надзирать за чужими воинами, и тем более, травить их, а устроить так, чтобы Хатгерн и его лаэйра были доставлены в условное место целыми и невредимыми. И теперь, когда герцог благополучно сунул голову в пасть неизвестности, алхимику совершенно не хотелось помогать Меркелосу. Пусть сам ищет способы прятать концы своих грязных делишек. Однако и отказать категорично он тоже не имел права... за нарушение заключенных с правителями договоров алхимикам полагалось наказание от собственной тайной гильдии.

Потому и пришлось ему с самым кислым видом незаметно сунуть в руку шпиону флакончик с нужным снадобьем, и холодно предложить все остальное проделать самому. В конце концов, это его обязанность... и именно этому Меркелоса учили его наставники.

Некоторое время советник мялся, прикидывая, вначале приказать капитану гвардейцев проделать эту процедуру с его подчиненными, а уж затем обманом напоить и его самого, или лучше уж разобраться со всеми гвардейцами одним махом. И если бы не усталость и не растертые до крови неудачно выбранными сапогами ноги, он, возможно, принял бы первый способ, но желание закончить всё как можно быстрее, подтолкнули ко второму варианту.

Воины настороженно смолкли, когда к котелку, закипавшему на устроенном ими отдельном костерке, прихрамывая, приплелась полноватая фигура первого советника герцога... или, как теперь им стало совершенно ясно - его врага, и жалобно попросила кружечку горячего чайку. Старший из воинов мрачно посопел и потянулся было к походному ковшику, но шпион опередил, ловко выхватил медную посудину из-под руки у гвардейца, заявив, что не желает лишний раз утруждать и без того уставших спутников.

Двенадцать пар глаз бдительно следили за его руками, но углядеть ловкое, словно у настоящего фокусника движенье, сумел лишь один. И то совершенно случайно, так как в юности некоторое время ходил по герцогствам с труппой бродячих актеров и видел их тренировки.

-Он что-то влил в ковшик, - не успело прозвучать тревожное предупреждение, а Меркелос уже зачерпывал этим самым ковшом пахнущий травами и медом отвар.

-Ах ты сволочь... - мгновенно вскочили со своих мест воины, - держи его... сейчас самого напоим этой дрянью.

-Стоите! Не сметь! - капитан, получивший приказ охранять своих особых спутников как святыню, ринулся к подчиненным, но не успел.

После никто так и не смог досконально разобраться, успел ли кто-то из окруживших Меркелоса гвардейцев дотронуться до него, либо нет. Все видели лишь, как опасливо попятившийся от наступавших на него воинов советник внезапно оступился на попавшем под ногу камне, ойкнул, пытаясь устоять, и судорожно взмахнул руками. Совершенно выпустив в панике из виду полный ковш кипятка, который держал в руке. И, разумеется, тотчас поплатился за свою невнимательность, окатив сам себя горячим отваром.

Тонкий, полный отчаянья визг взмыл над горной тропой, когда запоздало отшатнувшийся от ковша Меркелос не почувствовал под ногой опоры и бестолково замахал руками, словно у него за спиной появились крылья. Через несколько мгновений этот страшный крик вернулся назад гулким эхом, но его встретило лишь гробовое молчанье замерших статуями воинов и нестройный шорох осыпающихся в пропасть камушков.

-Проклятый дурак... - отчаянно взрыкнул капитан, пытаясь представить, какими словами он будет теперь оправдываться перед доверившим ему важное заданье генералом.

Постоял пару минут у края пропасти, даже не пытаясь туда заглянуть, все равно в темноте ничего не разобрать, и тяжело пошагал назад, под хмурыми взглядами гвардейцев, ожесточенно жующих всухомятку остатки снеди.