Виктор Голявкин - Избранные

— Чего? — спрашивал я.

— Ты помолчи, — говорил он мне. — Так вот, значит, о чем это я? Да! Наш корабль возил опоссумов. Для разных там зоопарков. Вы видели опоссумов? Они вылезали из ящиков, гуляли по палубе, как матросы. Мы кормили их. Вместе с ними резвились… Милейшие звери!

— Как они выглядят?

— Очень мило, чертовски мило, носик кнопкой, хвостишко, — чудесные! А когда я был в Марселе…

— Вы были и там? — удивилась мама.

— Я был везде! — отвечал дядя Гоша.

— Интересный вы человек! — говорила мама.

Он продолжал задумчиво:

— Я был в Лондоне и Амстердаме… Забыл, кстати, про опоссумов! Они, черти, жрут шоколад, ха-ха-ха!

Смеялся он долго. Потом вдруг прекращал внезапно. И начинал говорить очень быстро:

— Каир, Стамбул, языки мне даются легко, всем обязан морю, поездки, лианы, магнолии, кактусы… сербский, немецкий, французский…

— Хватит, — просил папа, — дальше не надо.

— Нет, почему же, я не устал.

— Я понял все, — говорил папа.

— Ну, хорошо, — соглашался он. — Дети ваши всегда пусть заходят. Прошу! Им нужны сласти. Конфеты и прочее.

— Спасибо, — говорил папа.

— Счет — как в банке!

— Спасибо, — говорил папа.

Олимпиада Васильевна не слушала. Она ушла на балкон. Она не слушала дядю Гошу. Ей было неинтересно…

Я смотрю, а папа такой усталый! У него глаза закрываются. Он хочет спать.

Дядя Гоша все ходит по комнате. Он бьет по шкафу ладонью:

— Как вы так живете?

П а п а. Как?

Д я д я Г о ш а. Но у вас, например, нет шкафа.

П а п а. Как нет, а это что?

Д я д я Г о ш а. Вот этот старый ящик?

П а п а. А что?

Д я д я Г о ш а. Нет, я вас не пойму, как так можно жить!

П а п а. Как?

Д я д я Г о ш а. Вот так.

М а м а. Да, да, да… Я ему говорила…

Д я д я Г о ш а. Правда, тут роль играет хозяйка.

М а м а. Я виновата?

Д я д я Г о ш а. Я уж не знаю…

М а м а. С моим больным сердцем…

П а п а. Я вас прошу, прекратите!

Д я д я Г о ш а. Ведь вам карты в руки… Новейший шкаф… я в одном доме видел… Я вам добра желаю. Я от души, так сказать. Мне-то ведь все равно. Но на вашем бы месте…

П а п а. Что на нашем месте?

Д я д я Г о ш а. Я купил бы отличный шкаф.

П а п а. Еще что?

Д я д я Г о ш а. Купил бы отличную люстру. Ведь вам карты в руки!

П а п а. Скажи, пожалуйста, почему мне карты в руки? Я совершенно не понял.

Д я д я Г о ш а. Ведь ты музыкант. Так сказать, эстетически музыкальное движение души. Правильно я говорю? Я, брат, все понимаю. Я вашего брата знаю. Культурный ты человек или нет? Ведь у тебя есть деньги. Ты тратишь их не туда. Понимаешь? Они не туда идут, не туда! Ты подумай, ведь я для тебя, для твоей же пользы, ведь я тебе только добра желаю!

А папа спит. Он уже ничего не слышит. Так и не узнает он этого! Так и будет он тратить их не туда. Так и не купит шкафа мой папа. И люстру тоже не купит. Он спит. И ничего не слышит. А то, что слышал, — забыл. Что же делать. Такой человек мой папа!

Наши гости уходят. Вздыхает Олимпиада Васильевна. А папа спит.

Я иду закрывать за ними дверь. Даю на прощанье щелчок Мише. Он кидается дать мне ответный щелчок. Но поздно. Я быстро захлопнул дверь.

— Красивая женщина, — говорит мама. — А Гоша такой романтичный!

А папа спит.

Папа курил свою трубку. Дым из трубки шел вверх, к потолку. Старик Ливерпуль дул на чай и грыз сахар. У него все зубы целые. Мама спрашивает всякий раз: «И как вы сохранили зубы?»

Он постукивает по зубам ногтями и говорит, что ел крабов, омаров и желуди.

Папа мой говорит, что он тоже ел желуди.

Мама машет рукой и смеется. Не верит она в то, что папа ел желуди.

— Дорогой Ливерпуль, — говорит мама, — что за чушь?

Они думали, что я сплю, но я не спал, а приоткрыл даже чуточку дверь, чтобы видеть их лица.

Старик Ливерпуль любит папу. Когда папа мой плавал юнгой (было совсем давно), он был в краях Ливерпуля. И хотя это было давно, папа помнит, какие там были деревья, дома, даже небо…

С т а р и к Л и в е р п у л ь. Да, да, да, точно такое небо!

П а п а. Я помню.

М а м а. Гоша там тоже был.

П а п а. Гоша просто болтун.

М а м а. Ничего подобного!

С т а р и к Л и в е р п у л ь. Где был Гоша?

М а м а. Там, где и вы.

П а п а. Никогда он там не был.

М а м а. Как можно…

П а п а. Я совсем забыл. Он там действительно был, успокойся.

С т а р и к Л и в е р п у л ь. Был, и слава богу!

М а м а. А я что говорю?

П а п а. То же самое.

М а м а. Ну так вот!

Все молча пьют чай. Только слышен хруст сахара.

Л и в е р п у л ь. В мире сейчас тревожно. А когда Гесс перелетел в Англию…