Виталий Бернштейн - Долгий полет (сборник)

– Тетя Дашенька, у меня добрая новость! – сообщил он, входя в комнату.

– И что за новость такая?

– Жизнь прекрасна!

– Вон куда тебя понесло… Это еще бабушка надвое сказала – когда прекрасна, а когда не очень.

– Нет, нет, мы просто заелись – забываем порой, как прекрасна жизнь. По сравнению со смертью она всегда прекрасна!

– И новость эту жена тебе по телефону сказала?

– И эту, и еще другую – что она меня любит!

– Отчего же тебя не любить? Парень видный, душа добрая. А коли гульнешь иногда, так умная жена для собственного спокойствия не заметит… Все вы, мужики, одним миром мазаны.

– Тетя Дашенька, говорю, как на духу, – я от нее ни разу не погуливал. Все эти девять лет в Америке голова была другим занята – на ноги надо было становиться. Жизнь моя там вроде наладилась, но и теперь налево не побегу. Жена таким душевным человеком оказалась, не хуже нашей русской бабы. Этим дорожить надо.

– Ах, красиво ты говоришь. Коли так, дай-то Бог. Однако знаю я твой несерьезный характер. Поманит тебя какая-нибудь вертихвостка… Завтрак на стол ставить?

– Ставь. Я пока побреюсь и из ванной костюм грязный заберу. У нас в Сан-Франциско, в двух шагах от дома, хорошая химчистка есть – там его быстро приведут в порядок.

В коридоре он столкнулся с Лолитой.

– Доброе утро, Алик. Я вас увидеть хотела, – она смущенно хихикнула. – Вот визитная карточка нашего клуба, адрес. Я тут на обороте написала – вас пропустят как моего гостя, бесплатно. Приходите сегодня… Вы, наверное, не очень хорошо о работе моей думаете. А я считаю, что это тоже искусство.

– И вы правы, Наденька. Величайшие художники изображали обнаженное женское тело как драгоценный предмет искусства… Я вам так благодарен за приглашение.

– Значит, придете? Сегодня вечером…

– Такая жалость – не смогу.

– Будете заняты?

– Я?.. Да, занят. Я сегодня… домой улетаю!

– Так быстро – всего через четыре дня?

– Понимаете, четверть часа назад позвонила жена, сообщила очень важную новость. И я понял, что мне надо лететь.

– Надеюсь, новость хорошая?

– Прекрасная, ослепительная! Но мне надо лететь. Без задержки! – Алик дружески чмокнул ее в щеку, покрытую еле заметным детским пушком.

Решение лететь сегодня домой пришло к Алику так же внезапно, как и прежнее, неделю назад, – лететь в Москву. После мучительных переживаний минувших дней, мыслей об ужасной болезни, о смерти, ему захотелось побыстрее прижаться к своим близким – жене, дочке. Уверовать окончательно, что страшная угроза осталась позади…

Тетя Даша уже сидела за столом, ждала его к завтраку.

– Тетя Дашенька, а иконку эту я заберу.

– Бери. Для тебя и хранила.

– В носовой платок заверну, положу в карман куртки… Они сейчас досмотр кое-как делают, не то, что прежде.

– Ты о ком?

– О таможенниках… Забыл сказать – я надумал домой лететь сегодня.

– Вот те на… Ты же собирался недели две погостить?

– Сама полчаса назад сказала – характер у меня несерьезный. Что-то кольнуло меня, дурня, и вдруг понял – хочу домой. Нагряну внезапно, жену и дочку порадую.

– А девчонки мои собирались в пятницу прийти, на тебя поглядеть.

– Извинись за меня, ради Бога, перед ними… Я еще прилечу. Обязательно. Через год возьму дочку и прилечу. Ей надо тоже знать, где все мои корни. Приютишь, не прогонишь?

– Приезжай хоть втроем, с женой вместе. Мои двухкомнатные хоромы теперь пустые.

Билет у Алика был куплен «вкруговую» – от Сан-Франциско до Москвы и обратно. Но дату обратного вылета Алик не указал – сам не знал, сколько ему в Москве поживется. В огромном «Боинге» всегда какие-то места бывают свободными. Чтобы не прозевать такое место, лучше приехать в аэропорт пораньше.

После завтрака Алик уложил свои пожитки в дорожную сумку. Вышел на балкон – попрощаться со своим двором. Прилетел он в воскресенье, сегодня уже среда. За четыре теплых дня деревца во дворе зазеленели. Еще несколько таких дней – и полетят майские жуки, «шаранки». Это название было знакомо ему с детства, но откуда оно пошло, Алик не помнил. Каждый год, в середине мая, кто-то из мальчишек, заметив первым, восторженно орал на весь двор: «Шаранки летят!» Жуки были большие, неуклюжие, низко гудели в предвечернем воздухе. Ребятня носилась за ними, махала шапками, а то и снятыми рубашонками, старалась сбить на землю. Охота на «шаранок» прекращалась, когда становилось совсем темно. Мальчишки выгребали из карманов добычу, считали – у кого больше. Какая потом у жуков судьба была, Алик запамятовал. Хорошо, коли выпускали на волю. У жуков век и без того короткий – им тоже пожить хочется…