Виталий Бернштейн - Долгий полет (сборник)

– Выходит, больная все-таки назвала свою фамилию? – спросил Стивенс.

– Нет.

– А как же приятельница могла догадаться, что та в вашей больнице, именно в этой палате, если справочная внизу не знает ее фамилии?

Нэнси удивленно вскинула тонкие брови, задумалась на минуту.

– В палате телефон есть… Наверное, больная сама позвонила, сказала, где находится.

– Приятельница еще здесь?

– Уже ушла.

– Вы присутствовали при их разговоре?

– Нет. Я как раз возилась с тяжелым больным в соседней палате. Помню, приятельница заглянула ко мне, сказала, что больная пить просит, а стаканчик в палате куда-то задевался. Дала я ей пластмассовый стаканчик… Потом, минут двадцать назад, видела в коридоре ее спину, когда та уходила из отделения.

– Как доктор оценивает состояние больной? – спросил Стивенс.

– В семь, когда я заступила на дежурство, он обход делал, сказал, что никакой опасности для жизни уже нет. С утра Салли все плакала, молилась – даже в коридоре было слышно. А теперь, после визита приятельницы, успокоилась… Ой, меня старшая сестра зовет. Если что нужно, скажете. – Нэнси бросила еще один лучезарный взгляд на Пола и торопливо зашагала по коридору; под натянутыми белыми брючками задвигались в лад упругие полушария.

– Неравнодушна она к тебе, Пол. Не упускай шанса, – негромко пошутил Милтон, когда следом за Стивенсом они входили в палату.

В одноместной палате было тихо. Больная, видимо, устав плакать и молиться, спала. Лицо на подушке выглядело умиротворенным, розовый румянец во всю щеку.

– Мадам, мы из ФБР. Простите, что беспокоим, но нам нужно поговорить с вами.

Стивенс присел у кровати, дотронулся до руки больной. Та не просыпалась.

– Мадам…

Что-то дрогнуло в голосе Стивенса. Пол вдруг осознал – ведь больная не дышит! Стивенс быстро приложил пальцы к ее запястью, пытаясь нащупать пульс. Потом почему-то наклонил голову и понюхал воздух возле ее приоткрытого рта. Тяжело поднялся, посмотрел на Милтона и Пола.

– Когда-то в университете я проходил небольшой курс судебной медицины… Нет дыхания, нет сердцебиений, ро-зовый румянец во все лицо, слабый запах горького мин-даля изо рта – что бы это значило?

– Отравление цианидами? – неуверенно предположил Пол.

– Молодец. Знаешь.

– Крис, может, мы еще попробуем оживить ее? – быстро спросил Милтон. – Я начну массаж грудной клетки – я знаю, как это делать. А Пол даст знать медсестре, через три минуты сюда сбежится больничная бригада по реанимации.

– Поздно, – покачал головой Стивенс. – Видишь пустой стаканчик на подоконнике? Больная туда дотянуться не могла. Значит, стаканчик – после того, как его содержимое было выпито, – поставила на подоконник приятельница. А ушла она минут двадцать назад. Поздно… Ах, черт! Единственная реальная ниточка была в наших руках, и мы ее упустили. Нам следовало бы еще вчера установить тут круглосуточное дежурство…

Стивенс медленно прошелся по палате.

– Серьезные, видать, у нас противники. Брать на душу покойников не боятся. Значит, так… Первое – тело погибшей отправить на судебно-медицинскую зкспертизу. Второе – связаться с нашим техническим отделом, пусть постараются узнать через телефонную компанию, куда был звонок из этой палаты сегодня рано утром. Третье – вам, ребята, тщательно осмотреть одежду больной, обувь, сумочку, все закоулки в палате; вдруг да и наткнетесь на что-нибудь интересное. Теперь, Пол, будь добр, позови Нэнси.

Та впорхнула в палату, все еще сохраняя на лице кокетливую улыбку, которой она одарила Пола в коридоре.

– У нас плохая новость, Нэнси, – Стивенс чуть помолчал. – Больная умерла. Боюсь, приятельница отравила ее цианидами. Вы можете описать, как та выглядела?

Нэнси испуганно охнула, прижала ладони к щекам.

– Да я ее почти и не разглядела… Ну, роста моего или чуть ниже. Лет так тридцать… Пахнет духами – Шанель номер пять. На руках модные нитяные перчатки… Ну, глаза зеленые. Стрижка короткая, на лбу коричневая челка… Вот еще такая примета: над бровью – над правой?.. над левой?.. – да, над левой бровью маленькая, размером с яблочное семечко, родинка вишневого цвета. А больше, к сожалению, ничего и не помню.

– Вы уже много важного припомнили. Необходимо воссоздать словесный портрет этой женщины – специалисты у нас в управлении вам помогут. Я попрошу больничное начальство, чтобы вас со мной отпустили на пару часов… Через пятнадцать минут мне тоже надо быть в управлении. Я вас подвезу.