Михаил Климов - Другая дверь

Однако они пришли…

Хозяином конторы оказался высокий нескладный немец с оттопыренной губой, явно бывший полицейский.

Выслушав заказ Песи Израилевны, он осмотрел на Славу, потом опять на Песю, потом всё-таки решился:

– Десять марок…

Это даже скуднообразованный в языке Прохоров понял. Уточнил, когда будет готов заказ, выяснилось, что если человек в Берлине, то сегодня вечером, а если нет, завтра к утру.

– И если нет – ещё пять марок… – закончил своё выступление немец.

Мадам Шнор тут же напустилась на него, торгуясь за неожиданную добавку.

А Слава, обрадованный тем, что заказ оказался таким дешёвым, вдруг спросил, точнее, прервал старуху и заставил её спросить:

– А сколько вы возьмёте за поиски человека в другой стране?

– Какая страна? Что за человек? Что мы про него знаем? – начал выстреливать вопросы бывший полицейский, а Песя едва успевала переводить.

– Россия, женщина, знаю имя, фамилию, неточно возраст и где она жила пару месяцев назад… – отвечал наш герой.

– Город?

– Москва…

Немец снял трубу настенного телефона (у него был телефон) поговорил туда, потом поднял глаза на Славу.

– Я могу быстро узнать, – сказал он, – живет ли там сейчас человек или нет…

– Цена… – прохрипел Прохоров.

– От двадцати до пятидесяти марок…

– Почему такая разница? – вступилась Песя.

– Просто, если на этом наша функция заканчивается, – то пятьдесят… А если работаем дальше, то двадцать…

Ответ был готов к вечеру: Степан Павлович Рябушинский – в Берлине, остановился в отеле «Монополь» на Фридрихштрассе, номер комнаты (нескольких комнат, конечно) двести шестьдесят семь, предположительно съезжает послезавтра вечером.

«В Берлине, и ещё не уехал… Ну должно же хоть когда-нибудь повезти… – сказал сам себе Прохоров, но тут же одернул себя, – не гневи Бога… А Песя? А Веспуччи?»

– Надо идти сегодня, – после таких внутренних монологов сказал наш герой, – если он завтра уедет на весь день, то…

– Или, иди… – подбодрила его Песя Израилевна, – Я, похоже, тебе сегодня не нужна… Схожу к Саре Моисеевне, давно не была, нужно её внуков поглядеть, чтобы Бог им дал здоровья…

– Нужна… – возразил Прохоров. – Нам ведь сначала к тому длинному немцу, как я приду к клиенту продавать книгу, которой нет? Так что Сариным внукам придётся подождать…

– Так ты договорись с ним обо всем… – начала канючить мадам Шнор, – так, мол, и так, есть книга, завтра принесу…

– Похоже, ты не еврейка… – начал злиться Прохоров. – Переверни ситуацию и примерь. Приходит к тебе незнакомый человек, и просит задорого купить товар, которого нет, да и который тебе, скорее всего, не нужен… Как ты на это смотришь?

– Плохо смотрю… – согласилась Песя Израилевна.

Но осталась недовольна, похоже, пообещала этой самой Саре сегодняшний визит. Интересно, она тут ещё и врач или окружающих только морально поддерживает?

На выходе из квартиры их ждал сюрприз.

Слава только открыл дверь, ещё даже Песя не вышла, когда увидел поднимающегося по лестнице… вчерашнего поляка, приятеля хозяина ресторана «Клаузевиц» и владельца книжной антикварной лавки.

– Зай гезунд… – почему-то на чистом идиш приветствовал он нашего героя. – Тебя я чукам… – продолжил он на смеси уже разных языков.

Хотя слова его были вполне понятны.

– Песя, – с некоторым изумлением, правда успешно скрываемом, позвал наш герой. – Нельзя ли побыстрей, тут к нам гости…

Высунулась мадам Шнор.

Посмотрела удивлённо на гостя, потом вышла вся, уже одетая, и они застрекотали на смеси разных языков.

– Он предлагает триста… – сказала, наконец, старуха.

– Скажи, что у нас есть предложение получше…

– Я уже сказала, – парировала Песя Израилевна, – но он не верит…

– Пошли…

Наш герой вложил в это короткое, но емкое слово сразу два значения.

Они начали спускаться по лестнице, поляк – за ними.

– Триста пятьдесят… – перевела очередное предложение старуха.

– Скажи ему, – не обратил внимания на это Прохоров, – что если он собирается в свою лавку, мы можем его подвезти…

Лицо поляка перекосила трагическая мина.

Но сумму он не набавил…

– Переведи ему, – пожалел торговца Слава, – что, если бы он и вчера предложил те же деньги, я бы всё равно не отдал…

– Розумием… – кивнул головой поляк.

И морда лица его как-то несколько разгладилась.

– А к кому вы едете? – спросил он.

Перевод, конечно, Песин, наш герой сам не понял бы.