Вирджиния Эндрюс - Сквозь тернии

— В самом деле?..

— Да! — заорал я. — И я тоже хочу, чтобы уважали мою частную жизнь.

— У тебя такой возраст, когда нуждаются в секретах и секретности; а у них — нет.

— Мадам, моя мать — в некотором смысле знаменитость; отец — известный врач; кроме того, мать трижды выходила замуж. Я думаю, дело в том, что она не желает, чтобы ее бывшей золовке, Аманде, стало известно место нашего проживания.

— Почему это?

— Моя тетя Аманда не слишком приятный человек.

— Джори, ты веришь мне?

— Да, — сказал я, но это была неправда.

— Тогда расскажи мне все, что ты знаешь о Поле. Скажи мне, так ли он на самом деле болен, как говорит твоя мать, и жив ли он вообще. Расскажи мне, почему Кристофер живет вместе с вами и ведет себя по отношению к вам с Бартом, как отец.

Я не знал, что ответить. Я постарался быть внимательным слушателем, чтобы она продолжала говорить, а я попытаюсь сложить вместе части этой шарады. Я, конечно, стремился первым разгадать ее, опередив мадам.

Повисла долгая тишина. Наконец, она заговорила:

— Ты, наверное, знаешь, что после смерти Джулиана ты жил с матерью в доме Пола; потом она уехала в горы Виргинии, взяв с собой тебя и свою младшую сестру Кэрри. Там, в прекрасном доме, жила ее мать. Мне показалось, что уехала она с намерением разрушить второе замужество своей матери. Второго мужа ее матери звали Бартоломью Уинслоу.

Проклятый тугой комок вновь встал у меня поперек горла. Не убеждать же мне ее, что Барт — сын дяди Пола, и не может быть по-другому!

— Бабушка, если вы хотите, чтобы я продолжал любить вас, не говорите плохо о моей маме.

Ее тощая рука схватила мою руку:

— Хорошо, мой внук. Я восхищена твоей сыновней любовью и преданностью. Я просто хотела, чтобы ты знал некоторые факты.

В это же самое время она едва не угодила колесом в глубокую яму.

— Бабушка, я умею водить машину. Если вы устали или плохо различаете дорожные знаки, давайте я сменю вас. А вы можете посидеть и отдохнуть.

— Разрешить четырнадцатилетнему мальчику вести машину? Я что, сошла с ума? Или ты не уверен в своей безопасности? Всю мою жизнь я провела на колесах: сначала, в детстве, в фуражных вагонах на стогах сена, потом в экипажах, затем в такси и лимузинах, а уж когда пришло письмо от тебя, я в возрасте семидесяти четырех лет начала брать уроки вождения автомашины — и видишь, как хорошо я их усвоила за три недели…

Наконец, мы въехали во двор, правда, после четырех неудачных попыток. Перед нашими взорами предстал Барт, сражающийся с невидимым животным при помощи карманного ножа, который он держал на манер меча: в любую минуту готовый вонзить его в жертву и убить.

Мадам поставила машину, полностью игнорируя Барта. Я выскочил, чтобы открыть ей дверцу, но она опередила меня, а Барт уже перед нею со свистом вонзал нож в воздух.

— Смерть врагу! Смерть всем старым леди в черном! Смерть, смерть, смерть!

Так невозмутимо, будто она ничего и не слышала, мадам прошла мимо. Я оттер Барта плечом и прошептал ему:

— Если тебя не пугает перспектива быть наказанным сегодня, то продолжай свое дурацкое занятие.

— Черное… ненавижу все черное… я изрежу на куски все это черное зло…

Но нож он аккуратно сложил, убрал в карман, и я увидел, как он любовно погладил при этом его перламутровую рукоять. Он обожал этот нож, и недаром: подарок стоил мне семи баксов.

Не дожидаясь ответа на весьма нетерпеливый звонок, мадам решительно отворила дверь, поставила в холле свою сумку на кушетку и огляделась. Раздался едва слышный звук закрываемой пишущей машинки.

— Пишет, — злорадно проговорила она. — Я полагаю, она отдается этому с той же страстью, с которой танцевала…

Я не ответил, но едва себя сдерживал, чтобы не побежать навстречу и не предупредить маму. Мадам не позволила мне этого сделать, она опередила меня. Мама выглядела неприятно удивленной, узрев мадам вновь на пороге своей спальни.

— Кэтрин! Почему ты мне не сообщила о смерти доктора Пола Шеффилда?

Мама вспыхнула, затем побледнела. Она склонила голову и закрыла лицо руками. Но почти мгновенно обретя самообладание, она с гневом взглянула в лицо мадам и начала складывать отпечатанные листы на своем столе в аккуратную стопочку.

— Как мило ваше появление, мадам Мариша. Но было бы лучше, если бы вы предупреждали о нем заранее. Я надеюсь, Эмма найдет для вас еще парочку бараньих ножек…

— Не увиливай от моего вопроса при помощи глупых разговоров… Я ни на секунду представить не могу, чтобы я стала засорять свой организм твоей глупой бараниной… Я ем здоровую пищу, и только здоровую пищу.