Вирджиния Эндрюс - Сад теней

Она уже поняла, что я предоставила ей маленькие радости и удовольствие, чего при случае она может легко лишиться.

Я помогла ей распаковать чемодан и уложить одежду в шкаф. В это время вернулся Малькольм с большим чемоданом. Он бросил его на пол и остановился в дверях, глядя на нас.

— Это все, Малькольм, — сказала я, отпуская его, как отпускала бы любого слугу.

Его лицо побелело, и он закусил нижнюю губу. Я увидела ярость в его глазах и почувствовала его разочарование. Он колебался.

— Ты что-нибудь хотел сказать на прощание? Может быть, извиниться?

— Нет. Ты уже все сказала, что следовало, — добавил он, развернулся и гордо вышел из комнаты.

Я услышала, как гулко отдавались его шаги по коридору. Когда я повернулась к Алисии, то увидела ее пристальный взгляд.

— Я уже дала ему понять, что лучше держаться подальше от этой комнаты, пока ты находишься здесь, — сказала я.

— Вот и хорошо, — ответила она, и на лице ее появилась улыбка облегчения.

— Однако, я не столь наивна, чтобы верить его словам. Я сужу по тому, как он смотрит на тебя.

Она посмотрела на дверь, словно ожидая увидеть там Малькольма в подтверждение моих слов.

— Конечно, он…

— Ты должна понять, моя дорогая, что ты будешь уязвима, одна в этой комнате, отделенная толстыми стенами от всего остального мира. Ты не сможешь никого позвать на помощь; тебе нельзя будет разоблачать себя. Куда ты сможешь убежать? — я воздела к потолку свои руки и направилась от одной стены к другой. — Вверх на чердак? Это будет еще хуже.

— Но ведь ты узнаешь, если что-нибудь…

— Ночью, когда я засну, он сможет прокрасться по темным коридорам босиком, и если он войдет сюда, ты не сможешь закричать и привлечь внимание к себе. Представь себе, если Кристофер обнаружил бы, что ты прячешься здесь, — сказала я.

— Я закрою дверь, — быстро ответила она.

— Ты и раньше закрывала дверь, моя дорогая. Закрыв все двери в Фоксворт Холле, ты не сможешь выгнать отсюда Малькольма Нила Фоксворта.

— Что же мне делать? — казалось, она сходит с ума.

— Когда мы обсуждали с тобой все детали плана, то я просила тебя как-нибудь изменить свою внешность, чтобы стать непривлекательной для того, чтобы не напоминать ему о случившемся, — усмехнулась я.

Алисия уставилась на меня. Я схватила ее за волосы.

— Мне жаль, но другого выхода нет.

— Ты уверена? Ты действительно в этом уверена?

—Да.

Она снова принялась беззвучно плакать.

— Садись за стол, — приказала я ей.

Она уставилась на стул, словно готовилась идти на эшафот, встала, подошла к нему и села, сложив руки на коленях, с глазами, полными слез.

Я взяла большие ножницы из кармана своего пуловера и встала позади нее. Вначале я распустила ее волосы, расчесала пряди и пригладила их. Они были мягкими и шелковистыми, манили к себе. Я представила, как Малькольм часами разглаживал ее волосы, когда грезил рядом с нею. Мои волосы, как бы я за ними не ухаживала, никогда не были столь роскошными и ни разу не возбудили Малькольма, я не припомню ни одного из наших немногих свиданий, которые и любовными-то назвать было нельзя, когда бы он хотя бы прикасался к моим волосам. Я намотала локон на кулак левой руки и сильно натянула его. Она сморщилась из-за того, что я была слишком груба. Затем я ухватилась ножницами за ее пряди и начала подрезать их, обрезая волосы как можно более неровно и короче, чтобы они отрастали неравномерно. Когда я закончила пытку, слезы градом потекли по ее щекам, но она не проронила ни звука. Я аккуратно сложила все отрезанные локоны в шелковую наволочку, обвернула их и завязала на наволочке узел.

Когда я закончила, она прижала ладони к вискам и издала протяжный, скорбный крик.

— Тебе известно, что они снова отрастут, — сказала я, как можно теплее.

Она повернулась и посмотрела на меня полными ненависти глазами, но в ответ я лишь улыбнулась. Стрижка сразу изменила ее внешность.

Теперь она была больше похожа на мальчика: венец ее красоты исчез. Меня словно обжигал пламень ее глаз.

— Если Малькольм и взглянет на тебя сейчас, он уже не испытает прежних чувств, ведь так?

Она не ответила. Она просто смотрела на себя в зеркало. А спустя мгновение она уже разговаривала скорее со своим отражением, чем со мной.

— Это все похоже на дурной сон, — сказала она. — Утром я проснусь, рядом со мной будет Гарланд. Это все лишь сон, Оливия?

— Боюсь, что нет, дорогая. Тебе лучше не сидеть так и не делать вид, что ничего не произошло. Завтра ты проснешься в этой комнате и столкнешься с жестокой правдой. Большинству из нас приходится испытывать это каждый день. Чем ты сильнее, тем меньше ты зависишь от грез.