Геза Чат - Сад чародея

Тогда я в это не поверил, люди обычно не верят сказкам, да и с чего мне было верить в то, что неизвестно науке.

Но сейчас, столкнувшись с жабой лицом к лицу, я каждой клеточкой души поверил в ужасную примету. Я резко бросился на жабу и придавил ее отвратительное холодное тело к полу.

Она громко завопила, вопль был сильным и низким и напоминал лошадиное ржание. Я испугался, что проснется жена. Поднял жабу и со всей силы швырнул о каменный кухонный пол. Она упала, грохоча, как пушечное ядро, потом вдруг села на лапы и прыгнула в угол, поднявшись примерно на метр над полом. От бессилия я начал беспорядочно бить ее ногами, не давая вновь подняться. Из ее тела потекла зеленая слизь, жаба оставляла за собой липкую зловонную дорожку. Немного опомнившись, я заметил топор для рубки дров и решил убить им чудище. Загнав жабу в угол, где стоял топор, я схватил его и хотел быстро ее прикончить. То ли я замешкался, то ли что-то еще произошло, не знаю, но жаба села на лапы и вдруг набросилась на меня, вцепившись прямо в горло.

У нее были зубы.

Я стряхнул ее с себя и прижал к полу. Вновь надавил коленом — она вторично издала громкий, похожий на ржание звук. — Я рубанул топором по голове. В лицо брызнула зеленая кровь, я почувствовал, как животное пытается вырваться, прилагая неимоверные усилия. Я вновь принялся бить и рубить. Я разрубил жабу на куски. Отделил лапы и голову, и теперь передо мной лежала бесформенная масса, смердящая, зеленая и склизкая.

Выполнив свою жуткую работу, я с облегчением вздохнул — я думал, что смог защитить близких от смертельной угрозы. Я вернулся в спальню дрожащий и озябший, но довольный. Жена ровно и тихо дышала во сне. На бледном лице играла легкая улыбка. Я подошел к ней и поцеловал — она тихонько вздохнула. Я немного полюбовался ее лицом и устало погрузился в глубокий сон.

Проснувшись рано утром, — обычно я встаю рано, — я с ужасом понял, что не спрятал труп жабы, окровавленный топор и другие следы ночной борьбы. Выскочив из постели, я поспешил в кухню, чтобы — если еще возможно — не дать ничего заметить и понять детям и прислуге.

К своему удивлению я не нашел никаких следов. Топор стоял на месте. Каменный пол кухни был чистым, хотя прислуга еще не выходила из комнаты.

Вы, конечно, будете утверждать, что я видел сон. Знайте же, что через две недели после я похоронил жену.

Студент прилежно учил урок. Посмотрел все неправильные глаголы, повторил спряжение и склонение, полистал раздел по синтаксису, особенно внимательно прочел главу об ударении в предложении, которую до этого знал только на «хорошо», а не на «отлично». После чего захлопнул книгу и достал другую.

Только хотел заново приняться за работу, как услышал за спиной негромкие шаги. Оглянулся. За стулом стояла прекрасная светлокудрая девушка. Увидев ее, студент — не настолько он был мелок, чтобы не оценить девичью красоту — произнес про себя:

— Хороша!

Но надо было заниматься, ведь на завтра преподаватель обещал большую контрольную, поэтому студент перестал обращать внимание на девушку.

Он проштудировал второй учебник и принялся было за третий, когда снова заметил незваную гостью. Незнакомка потихоньку пробиралась к выходу, а в руках у нее была целый ворох украденных вещей: карманный револьвер студента, часы — главное его сокровище, оловянные солдатики и прочие ценности. Юноша слишком дорожил револьвером, часами и солдатиками, чтобы отдать их просто так. Он бросился вслед за девушкой, которая уже спускалась вниз по лестнице. Схватив ее, студент закричал:

— Воровка, воровка!

Девушка вскинула на него свои волшебные голубые глаза, и от ее взгляда у юноши застыла в жилах кровь.

Незнакомка улыбнулась:

— Я твоя смерть, нам пора, — и взяла студента за руку.

Звали его Иосиф. Дожил он до зрелого возраста, а жену Потифара [4] Персонаж Ветхого Завета (Быт. 39:1-20), жена хозяина, у которого Иосиф находился в египетском рабстве. Возжелав юношу, она пыталась добиться его, но после отказа обвинила в попытке изнасилования. так и не встретил. Что делать? Стал Иосиф женоненавистником.

Отмечу, что жил Иосиф не в Будапеште. Абсолютно уверен: столица бы уберегла Иосифа от ненависти к женскому полу. Кенингсберг, увы, уберечь не смог. Потому как жил наш герой в Кенингсберге.

Иосифы — вот оно человеческое несовершенство! — не могут смириться с участью друга дома при Потифарах, но отсутствие такой возможности сводит их с ума. Так и стал Иосиф женоненавистником. Призывал презирать женщин и исписал тонны бумаги, выстраивая сомнительные теории о ничтожестве женского существа. При этом, завидев красивую девушку, обыкновенно таял. Девушки же не стремились к нему, ведь вдобавок ко всем своим недостаткам, Иосиф начал лысеть и никоим образом не мог считаться приличной партией. Такой Иосиф!