Владислав Вишневский - Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя

Кое-как продержав ребёнка на кефире, врачи выписывают его вместе с мамой из роддома с диагнозом — дисбактериоз. Дальнейшее становится жуткой проблемой молодых родителей и детского участкового врача… Там уже своя статистика, другая. Молодые родители, не зная точной проблемы ребёнка, на пробу, кормят его чем ни попадя, лишь бы выжил… А у того, на лице и теле появляются красные расчёсанные, беспокоящие ребёнка коросты. Он снова плачет, кричит, ничего не ест, а если что и ест — тут же возникает диарея — понос, ребёнок теряет силу… Родители тоже мучаются, и все вокруг ребёнка… Царит усиливающаяся паника.

Там ещё много чего было, в той бумаге… страшного по своей сути, и непонятного.

СанСаныч в тихом ужасе, читая, останавливался, переводил дух, возвращался назад, перечитывал, силясь понять, как такое могло произойти: крича о достижениях страны, народа, Партия, правительство, не беспокоилось о самом главном — о его здоровье.

«Надо что-то делать… Тут всё менять надо!» — в слух возмущался СанСаныч. Дал прочитать этот трактат своим помощникам. Все были не просто поражены, шокированы. Тут же выяснилось, что у каждой мамы были такие же проблемы, не просто проблемы — кошмар!

— А что же вы, медики! — орал СанСаныч на доктора. — Где вы всё это время были? Почему ничего не делали?

— Где, где, — тоже нервничал доктор, — в… — площадно грубо, в сердцах, выругался. — Извините! А что мы могли сделать?.. Против тенденции не попрёшь. У нас, в медицине — идиотизм! — как существовало исстари мнение — от академиков! — а соответственно в их методичках и инструкциях, что лучший продукт ребёнку — морковка с грядки, толчёная картошка и коровье молоко — которое совсем несовместимое с человеческим, так до сих пор этому в институтах педиатров и учат.

— Как это морковка с грядки? — удивился СанСаныч. — А если грядка грязная?

— Молодец, господин директор! Умница! — восхитился доктор. — Вот именно, что грязная! Радиоактивная зола с ближайшей ТЭЦ… — загибая пальцы, принялся азартно перечислять. — Это раз! Навоз с коровника или свинарника — со шлейфом разных болезнетворный бактерий — это два! Подпочвенная вода с солями тяжёлых металлов из заражённого какого-нибудь источника — это три! А осадки сверху, неизвестно какого содержания… А рассада… Через какие магнитные и биологические поля она прошла! Представляете?! А мы — ребёнку дорогому своему — на, милый, кушай, расти, не болей! Да как же он не будет болеть? Мы же сознательно его губим. Ежедневно, травим и травим! Или того хуже: с рождения спаиваем! Приучаем к алкоголю!..

— Слушайте, я не поверил про алкоголь! — изумился СанСаныч. — Это действительно так?

— Да так, так, а как же! А чем же мы его, извините, в роддоме кормить будем, если у матери молока нет?! Он же без питания ослабеет и умрёт!.. Такое бывает… Часто, причём… Вот и выкручиваемся, чтобы не у нас уж…

— Это же преступление!

— Преступление — если у нас умрёт! — жёстко ответил доктор. — У нас! В роддоме! И то не посадят… Работать уже было бы некому…

— Ну, дела! Возить, значит, надо…

— Надо! Очень надо! Конечно! Вот и возите! — Будто подталкивая, взмахнул руками доктор.

— И будем возить! — решительно заявил СанСаныч. — Да, господа помощники? Что думаете?

При этом жарком разговоре присутствовали почти все его сотрудники.

Все были подавлены такой яркой, но угнетающей информацией. Согласны были, что нужно… Но как быть с коммерцией, выдержим, нет?..

— Хорошо бы, — кивнула коммерческий директор Людмила Ивановна Крикуненко. Она работает в фирме недавно. Сама из бывших советских торговых ревизоров. Женщине за сорок пять, маленькая, с высокой всегда причёской — силосная башня — в обтягивающих, рюмочкой, фигуру женских костюмах с юбкой далеко выше колен, — «у моего на такую юбку всегда член стоит» подмигивая, откровенно заявляла она. Всегда крикливая, с замашками базарной бабы, с нередким матом в словах. Её СанСаныч принял с большим внутренним сопротивлением, скрипя сердце. Она убедила его своими огромными связями в торговле, в СЭС, на железной дороге, да и муж у неё, она подмигивала Сан Санычу: «Ни где-нибудь, а в ментовке работает, — замначальника, как-никак, отдела по борьбе с организованной преступностью края, вот. Если надо, он всё для меня сделает. — Хихикала. — Пару раз ночью не дам, на коленках ползать у меня будет, ага!» Мол, проверено, знаем. Принял её СанСаныч, как говорится, только на безрыбье… Нехотя. И пожалел. Уровень её интеллекта раскрылся позже, когда исправить ошибку было нельзя, нужен был повод, она практически позорила его фирму. Часто теперь приходилось её одёргивать, сглаживать грубость. Жалел уже, но хорошего повода избавиться, к сожалению, пока не было. — Да у меня самой, — с жаром говорила она, — обе дочери, и обе внучки с дисбактериозом были… Ой, как мы намучились, не приведи Господь, не жизнь, а… Но мы же на этом ни черта не заработаем, Сан Саныч. На хрена козе баян! Дело точно убыточное. Я тебе говорю! Мы лучше сейчас, к новому году шампанское с новогодними подарками привезём, и всё. И себе праздник, и взрослым и детишкам! Ну!.. С нашими торгашами я уже договорилась.