Владислав Вишневский - Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя

В одной руке, широко размахивая, он нёс портфель-дипломат, в другой, балансируя, увесистый портфель юриста. Несмотря на чернильную темень, СанСаныч чётко видел её особо тёмный силуэт, даже натыкался на неё часто. Она, бедняжка, не выдерживала общий темп. При этом он с тревогой, контрольным взглядом, изредка ловил сливающийся с чернотой где-то впереди силуэт второго пилота… Кто там ещё дальше, об этом и не задумывался. Главное, не отстать от Константина Георгиевича, помнил, не потерять его из вида… По сторонам смотреть тоже было невозможно, только под ноги… Потому что там тоже было не видно ни зги… черно. А бежали они, как догадывался СанСаныч, по периметру аэропортовской территории, с внешней её стороны… куда-то всё дальше и дальше в темноту.

Погони, как непроизвольно часто оглядываясь, заметил он, ещё не было. Ярко сияющий огнями аэровокзал, как тонущий корабль, раскачиваясь, уплывал назад, съедаемый жадной темнотой ночи. Дышать становилось всё труднее: от неровного бега, от ощущения усиливающейся опасности… Иногда, а скорее всего часто, ноги — одна за другой, когда по щиколотку, когда и глубже, проваливались в снег… Это усиливало ощущение тревоги, сбивало темп, дыхание, взвинчивало нервы… Приходилось судорожно дёргать ногами, вытаскивая их, рискуя остаток пути преодолеть босиком…

Правая сторона их движения была более светлой, пустынной, даже самолётные силуэты иногда просматривались. Где-то там, в глубине, взблёскивал мигающим опознавательным светом лайнер, тонко свистели его двигатели. Это подстёгивало бег, царапало страхом нервы, подгоняло. Левая сторона — совершенно чёрная, то ли от близких лесонасаждений, то ли ещё от чего-то невидимого. Ни огней жилых домов, ни света проезжающих машин. Как же далеко они, оказывается, убежали, хватая ртом воздух, крутил головой СанСаныч, пытаясь что-либо всё же разглядеть. Вдруг он заметил, что силуэт Константина Георгиевича быстро побежал резко вправо, в ту, более светлую сторону, причём, с уклоном вниз, как под горку… Сознанием владело чувство опасности, и мысль, как тонкая нить, «только не потерять из вида Константина Георгиевича… Только не потерять!.. Только не упустить!..» Упустишь, тогда всё — тогда «верёвка». Самолёты все одинаковые, не отыщешь.

А вот и Людмила Николаевна послушно повторила манёвр «Сусанина», дёрнулась вправо, но замешкалась от чего-то… СанСаныч, не успев остановиться, наткнулся на неё… Людмила Николаевна что-то пригибала перед собой руками… Проволоку! — догадался СанСаныч. Колючую проволоку! — понял, когда, помогая, ухватился за неё сам. Острые колючки проткнули перчатку, больно ожгли и ладонь и пальцы… Ёшь, твою в железо! — чувствуя боль, и терпя её, гендиректор коротко выругался, остановился, давая возможность молодой женщине перешагнуть. Людмила Николаевна, торопясь, подобрав полы шубы, высоко задрав ногу, широко шагнула через «колючку» на другую её сторону… Но левая нога, опорная, под тяжестью тела и узенькой её стопы неожиданно предательски провалилась… Людмила Николаевна резко осела, на долю секунды замерла, коротко при этом, вскрикнув, и завозилась на четвереньках, высвобождаясь из плена. С трудом вытянув провалившуюся ногу, постанывая, поползла от невольного капкана… СанСаныч догнал её, помог подняться, потащил вперёд, придерживая за талию.

— Что там такое? — сдерживая дыхание, глухо спросил.

— Ум-м… На проволоку… я… села! — дрожащим от слёз голосом пожаловалась Людмила Николаевна.

— Как на проволоку? — тупо переспросил он, чувствуя острое жжение в ладонях. — Прямо на колючку! Серьёзно?

— А-сс… — сжавшись и наклоняясь вперёд, коротко простонала она. — Конечно, серьёзно. Серьёзней не бывает.

— И что, прямо… вот так и на…

— Да-да, прямо вот так и… — перебивая, ещё больше огорчилась женщина. — И колготки все, наверное, порвала…

Они бежали уже под горку.

Здесь снежный наст был крепче, хорошо держал обоих, да и бетонка быстро приблизилась. Бежать стало гораздо легче. Тревожные проблески самолётных маячков, усиливающийся свист двигателей, уже вот-вот, близко, и, наконец, сияющие окна пассажирского салона во всей своей красе развернулись перед ними. Виднелся и трап у ярко освещённого проёма возле пилотской кабины… Ффу! — обливаясь потом, выдохнули путешественники — успели! Людмила Николаевна, на бегу распахнув шубу, куда-то заглядывала себе под ноги…

— Что там?.. — догадываясь, посочувствовал СанСаныч. — Больно?