Владислав Вишневский - Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя

Ужас! Кошмар!

Пилоты, не замечая некоторых странностей в поведении «зайцев», а может и делали вид, что не замечают, спокойно отдыхали. Второй пилот, Константин Георгиевич, самый молодой в экипаже, лет около сорока, с загоревшим на солнце лицом, как у всех пилотов. У него светло-серые глаза, белёсый волнистый чуб, белёсые же брови, и белые в улыбке зубы. СанСаныч именно это отметил потому, что Константин Георгиевич, очень часто, на пару-тройку секунд, прямо от начала взлёта и до подачи кофе, поворачивался со своего пилотского кресла в сторону попутчицы, будто проверяя, здесь ли она ещё, не ушла ли куда, одаривал Людмилу Николаевну своей белозубой улыбкой. Чего это он? — ревностно отмечал СанСаныч, каждый раз вопросительно поворачиваясь к Людмиле Николаевне. Она, будто не понимая, ещё теснее прижималась, не реагировала на чужие взгляды, словно была где-то далеко, или ещё дома, или уже в Омске… Глаза были словно за тусклой, отталкивающей шторкой… Вот он, сейчас, второй пилот, Константин Георгиевич, демонстрируя олимпийское спокойствие, вообще газету развернул, будто в сквере, или дома на кушетке… листами шуршит.

А самолёт, сам по себе… Сам он… Он летит, просто несётся…

Это было вообще!.. Хотя… Похоже, никто, ни о чём и не тревожился… кроме СанСаныча с Людмилой Николаевной. Может, действительно зря? Может… Пожалуй, что так где-то.

СанСаныч уже привыкать к мысли стал, что это видимо нормально, что лётчики наверное не шутят и не бравируют своими характерами, а полностью доверяют умной технике, автоматике. Да и бортинженер, улучив секунду, явно угадав состояние зайца-пассажира, шепнул коротко СанСанычу на ухо, косясь на дяди Васину спину: «За всем сейчас следит штурман, — кивнул на спину, — наш дядя Вася. Кстати, лучший штурман отряда, заслуженный… каких поискать. Уже на пенсии, а летает». Почему, одними глазами спросил СанСаныч. «Замены такой нету», — то ли огорчённо, то ли радуясь, развёл руками бортинженер. А-а-а, — понимающе кивнул головой СанСаныч, и ободряюще уже посмотрел на Людмилу Николаевну, слыхала? Всё в порядке здесь, а мы боялись! Только тогда СанСаныч и расслабился. А действительно, двигатели работали ровно и спокойно, в кабине тепло, светло, кофе вкусный, люди окружают хорошие… мужественные, умные, уверенные, чуть ироничные… Чего это он в самом деле!..

А тут и тема для разговора подобралась лётчиками очень важной.

Слово за слово, подошли к «больному» для пилотов. Авиаотряд, оказывается, акционировался администрацией так умно и хитро, что профессиональные лётчики стали просто наёмными работниками. Без голоса и дивидендов. За бортом!

— Как это? — не поверил СанСаныч.

— А вот так это! — съязвил бортинженер. — Мы же, то на учёбе, то в профилактории, то в полёте, то… Думали, они за нас там стараются, ну и проголосовали… как всегда. А потом выяснилось, что они на себя название перерегистрировали. От этого — наземные службы, аэровокзал, полоса, самолёты перешли к новому владельцу, к новой администрации. А нам предложили или заявления о приёме на работу писать, или работу искать… Всё!

— А профсоюз ваш на что, а юристы!

— А что профсоюз, что юристы? Профсоюз раскололся. Юристы у них свои нашлись, и все дела.

— А вы-то что, лётчики?

— А мы что? Мы летаем. А что нам ещё остаётся делать? Посоветуйте…

— Так бастовать вам сейчас надо, в суд подавать, бойкотировать… Не летать. — Недоумевал СанСаныч. — Люда, скажи. Ты же юрист.

— А что я? — хмыкнула Людмила Николаевна, раздосадовано развела руками. — Я это всё знаю. Я им, Лёше, говорила, подсказывала, предупреждала…

— Ну, и!..

— А они испугались. Их, организаторов, самых активных и недовольных, по одному человеку, вежливо так, пригласили к командиру отряда… Кого увольнением припугнули за мелкие грешки, кому манну небесную пообещали, лапшу навешали. И досрочное переучивание, пожалуйста, вам будет, и новые «Боинги», квартиры опять же… Зарплату… — Людмила Николаевна обречённо махнула рукой. — Что говорить! За бортом и остались. Трусы они потому что.

Лётчики виновато опустили глаза.

— Что-то не похоже. — Не поверил СанСаныч, оглядывая мужественные фигуры лётчиков.

— Да это они тут только такие храбрые, Сан Саныч, в кабине своей, — напирала Людмила Николаевна. — А по трапу спустятся, и всё, куда она и делась… Правильно СанСаныч сейчас говорит, в суд вам надо срочно подавать и бастовать, и со штрейкбрехерами своими нужно разбираться… Но они же не привыкли биться, за себя стоять, за другого… Их только самолётами управлять учили. Так, нет?