Владислав Вишневский - Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя

Да, именно кофе!

Старшая бортпроводница — молодая, симпатичная, крепенькая, аккуратненькая, с быстрыми глазками! — всем кофе с печеньем принесла. Вот молодец, во время, — чувствуя сухость во рту, подумал Сан Саныч, принимая чашечку-стаканчик, и отметил, и фигурка у неё приятненькая, и лицо. Это сработало само собой, как рефлекс… У всех мужчин, так, говорят… Даже если не можешь или нельзя, а оно всё равно срабатывает, на автомате. «Ой, спасибо, Надюша, — широко улыбаясь, по-свойски поблагодарил девушку командир корабля, с преувеличенным восторгом принюхиваясь к кофейному запаху. — Когда ты с нами… мне, старику, не летать… жить хочется… и вообще!» — похвалил стюардессу. Она, выдержав его взгляд, молча чуть усмехнулась, тоже мне, старик, улыбнулась, кокетливо поведя бровью, мол, при посторонних-то, не надо уж так… И сдержанно, с нажимом уточнила: «Может, завтрак уже вам подать, нет?» Экипаж, кто уже наслаждаясь напитком, кто ещё размешивая сахар, с интересом наблюдал сюжет привычной уже пьески, дружно закрутил головами отказываясь.: «Нет, нет. Спасибо, Наденька… Чуть позже, потом». «А вам?» — обернулась она к «зайцам». В вежливом вопросе СанСаныч не уловил уже «горячей» душевной тональности… Она, как двойная порция сиропа в стакан с газированной водой отпускалась не всем… Не лётчики они… пассажиры. Значит, не свои, дежурной улыбки достаточно, читалось в её глазах. «Спасибо, и мы позже», — вежливо отказались «не лётчики».

В кабине расположились уже как в кофейне. Правда «зайцам» не совсем было удобно: ни мягких кресел, ни столиков, ни музыки, и интерьер непривычный, простецки механистичный. И вот тут СанСаныч пережил для себя неожиданно позорный, приступ жуткого страха. И побороть не мог… какое-то время. И плохо это, и стыдно. Главное, стыдно!

Конечно стыдно. Кто из читателей на себе знает что такое страх вообще, а в полёте, в частности, легко поймёт, может и посочувствует…

Если Людмилой Николаевной, он, страх, овладел сразу же, только это она, пробираясь ещё к самолёту, ступила на тропу гражданско-правовых, административных, уголовных нарушений, теперь, он, страх, и вовсе не отпускал её, дожимал окончательно. Она — парадокс! — жена лётчика! — вообще, оказывается, боялась летать, вот в чём дело. Крепко поэтому прижималась к СанСанычу. И совсем неестественное, на её взгляд, счастливое, улыбающееся лицо своего начальника, в первые полчаса полёта ещё как-то поддерживало её, то теперь, видя застывшую, в идиотской полу-улыбке, маску на его лице, проклинала себя и горько сожалела, зачем навязалась ему в попутчики… Побледнев, трепетала вся, как и её чашечка с кофе. По поводу кофе легко можно было подумать, что это не от нервов, а от общей вибрации самолёта. Но что волнуется человек, было заметно. Понятно — женщина!.. Простительно. А вот с СанСанычем было сложнее… На него это неприятное явление стало накатывать совсем уж неожиданно и только теперь, когда и кофе подали, и разговор когда начал завязываться. Причём, стыдно сказать, жуткими приливными волнами накатывал, всё сильнее и сильнее.

Основания для страха были очевидными.

Высота одиннадцать тысяч метров… полный самолёт пассажиров и всего прочего… а он, самолёт, сам по себе, железяка, без всякого видимого человеческого контроля, несётся куда-то вперёд со скоростью девятьсот с какой-то мелочью километров в час, и никто — вот где ужас! — никто! — из пилотов не смотрит вперёд, «на дорогу…» Куда это он там летит! Куда?! Наоборот, все небрежно повернулись к ней — к опасности! — спинами и разговаривают себе, вообще и ни о чём: о прошлой какой-то рыбалке и ценах на какую-то черешню в каком-то Сочи, кофе себе, ложечкой помешивая, спокойно пьют, разглядывая зайцев, знакомясь!.. Ужас! Кошмарная безответственность! А самолёт летит… Летит! Несётся!! Туда, куда-то, вперёд… Сам…

СанСаныч, внутренне замерев, захолодев, как мог пытался сохранить внешнее спокойствие, но волосы на голове заметно шевелились. По крайней мере, он это отчётливо слышал, ощущал… Ему, вместо них, лётчиков, до рези в глазах вглядывающемуся вперёд, так и хотелось во весь голос крикнуть: «Эй-эй, вы, братцы, осторожней! Повернитесь туда, туда, сейчас же… Хотя бы один!.. Вперёд надо смотреть, вперёд! На дорогу!», или самому схватиться за руль, за штурвал, то есть.

И правда, какой нормальный пассажир, человек в смысле, мог бы остаться спокойным в такой явно нештатной, для автомобилиста, например, ситуации… каким, в частности, всегда и был СанСаныч. Действительно, а вдруг там, впереди, какой-никакой встречный самолёт или отвязанная летающая тарелка, или метеорит, или ещё что непотребное, гаишник, например, из-за угла выскочит… пусть и небо…