Александр Клюге - Хроника чувств

— И не осмысленная.

— Никто из классиков об этом не писал.

— Что стало с детьми?

— Все как-то пристроены. Кого-то воспитывали в семьях, кого-то — матери-одиночки, две женщины вместе вырастили одного ребенка. Насколько мне известно, все вышли в люди.

— Сейчас им между 27 и 30?

— Дворянская кровь.

— Наполовину. Претензии не принимаются.

В объяснении нуждается не столько сама РАБОТОРГОВЛЯ, сколько позорный способ, которым она была прекращена. Упразднение рабства на французских островах в Карибском море [5] Упразднение было осуществлено декретом Национального собрания, то есть законом; согласно Гегелю, подобное законодательное упразднение содержит прямое отрицание, которое, однако, ничего не говорит о реальном исполнении. Косность обстоятельств, удаленность от парижской метрополии вызвали необычайное разнообразие реализации закона. С другой стороны, публицистическое воздействие на активные в делах работорговли монархии Англии и Дании было величиной, независимой от действенности декрета. привело британскую общественность в замешательство. Филантропически настроенные умы в Лондоне и Шотландии выступали за запрет РАБОТОРГОВЛИ и упразднение (abolishment) РАБСТВА. Прагматики предупреждали, что слишком строгие законы могут вызвать недовольство плантаторов и привести к потере Антильских островов. С учетом Соединенных Штатов, с которыми Англия вела войну, необходимо было придерживаться умеренных взглядов на собственность; война не была непримиримой.

Следует различать, утверждал довольно прагматичный герцог Бакклью, случай унаследованной собственности и пресечение перевозки нелегальной собственности на границе или на морских путях. Во втором случае речь идет не более чем о таможенных процедурах, в первом — о нарушении конституционных прав.

Быстро возникло объединенное лобби. Его оплачивали плантаторы, капитаны судов, перевозивших невольников, сторонники свободной торговли и идеологи, заявлявшие: после того, как королю отрубили голову, мы не можем безучастно наблюдать за тем, как четвертуют собственность. Позднее из лобби были исключены капитаны кораблей и конторы, занимавшиеся торговлей невольниками. Лоббисты добились компромисса: РАБОТОРГОВЛЯ была запрещена, но СОДЕРЖАНИЕ РАБОВ как часть порядков, касающихся собственности, было сохранено и усовершенствовано (например, относительно способов возвращения беглых и угнанных рабов).

Геракл, говорит Хайнер Мюллер, первым воплощает «образ рабочего» в мифологии. В помрачении рассудка, вызванном богами, он уничтожает «самое любимое свое достояние» — детей, жену, сжигает свой дом. Обезумев, он оказывается разрушителем самым «ужасным образом».

После этого он поступает на службу к тирану Эврисфею, дающему ему — чтобы использовать его как рабочего, то есть извлечь прибыль, а на деле чтобы его погубить — двенадцать заданий, сплошь невыполнимых, как полагает Эврисфей. Однако Геракл раскладывает эту невыполнимость на ряд последовательных шагов, вооружается против отчаяния и боли и совершает эти самые «подвиги». Добавляет к ним тринадцатый, нам неизвестный, говорит Хайнер Мюллер.

Речь идет об устремленной в бесконечность, изменяющей предметный мир деятельности, включая убийство и ликвидацию, об образе «живой машины»; в конце концов ее ловят в пропитанную ядом сеть, сжигающую ее нутро. Из страха наказания никто не отваживается выполнить повеление Геракла и зажечь костер, на который он взгромоздился. Кто выдумал это повествование, спрашивает Хайнер Мюллер, действие которого происходит задолго до того, как Прометей был прикован к скалам Кавказа?

Когда Геракл, сын Зевса и Алкмены, был ребенком, его положили на грудь спящей матери богов, Геры. То ли потому, что он уже устал сосать и, когда его отняли от груди, остатки молока брызнули, то ли потому, что обманутая богиня проснулась, сбросила младенца со своей груди, и от этого молоко плеснуло вверх, но только таким образом возникла огромная дуга Млечного Пути, получившая свое название из-за этой истории, разыгравшейся зимней ночью.

Что же касается исследования центральной части Млечного Пути, то это дело астрономии. Инга Верделофф недавно узнала на конгрессе Астрофизического общества в Аспене (США), что в самой середине Млечного Пути находится ГРАВИТАЦИОННАЯ ЛОВУШКА, заставляющая вращаться завитые спирали галактики и формирующиеся поверх светящегося ореола облака тяжелых нейтрино. Гигантская органическая конструкция, говорит доктор естествознания Инга Верделофф, а вовсе не «небесная машина». Любая механическая интерпретация этой небесной работы, утверждает она, будет заблуждением. Именно таково ее впечатление от услышанных основательных докладов.