Алексей Иванов - Ненастье

Ненастной сентябрьской ночью по окну «блиндажа» полоснули из автомата. Стекло осыпалось, через потолок пробежали огни пулевых ударов, звонко щелкнули рикошеты. Герман, Димарик Патаркин и Птуха выскочили из кухни, где ужинали, — в комнате зиял чернотой разбитый оконный проём, и в нём искрились падающие дождевые капли. Этой очередью «афганцам» сообщили: противостояние переходит в горячую фазу.

Серёга догадался, что противник подобрал новое оружие, посерьёзнее, чем пикеты и репортёры, но невозможно было угадать, с какой стороны атакуют в следующий раз. Через пару недель всё прояснилось.

Дверь «блиндажа» не запирали; Настёна Флёрова вбежала в квартиру, в плаще и сапогах промчалась в комнату и рухнула на диван Германа.

— Мандюки! — закричала она парням. — Меня чуть не убили!..

Настя приехала из центра на троллейбусе, а от остановки до дома надо было идти по дорожке мимо заброшенного котлована со сваями на дне. Края котлована заросли кустами. В кустах и прятались эти уроды. Они выскочили и напали на Настёну — наверное, хотели ограбить и столкнуть в котлован.

— Вы тут бухаете, засранцы, а нам проходу не дают! — яростно кричала Настя. — А кто мне помогать должен? Если я Сашке своему пожалуюсь, он же сразу побежит на котлован этим козлам морды бить! Вы же его знаете! Его там и уроют совсем, одноногого, а всё из‑за вас, мудозвонов!

В тот день командиром дозора был Рафаэль Исраиделов, Рафик.

— Не надо дёргаться! — остановил парней Рафик.

Они обзвонили знакомых и поняли, что на жён «афганцев» открыта настоящая охота. Их подкарауливают около гастронома и на дорожке от остановки. Чаще пугают, иногда отбирают сумки. Город вообще как вшами был заражён уличной преступностью, и поэтому «Коминтерн» не осознал сразу, что женские слёзы в прихожих и сломанные каблуки — это наезд.

Штаб распорядился: в гастроном девчонкам ходить только группами.

Серёга позвонил в управление общественного транспорта и попросил перенести остановку троллейбуса на квартал, чтобы пассажиры выгружались прямо напротив заезда во двор «на Сцепу», под окном «блиндажа».

— Вы слишком много себе позволяете, молодой человек, — ответили ему.

Следующим вечером на остановке «Улица Сцепщиков» перед мордой троллейбуса из темноты в свет фар вышел человек в спецназовской маске, в камуфляже и с автоматом в руках. Пожилая тётка‑водитель окостенела от ужаса. Человек в балаклаве приподнял автомат и точной короткой очередью в клочья распорол левое переднее колесо троллейбуса. Машина клюнула носом, в салоне и на остановке завизжали. Стрелок приблизился к окошку водителя, постучал стволом в стекло и глухо сказал тётке:

— Передай начальству, чтобы перенесли остановку.

Остановку перенесли, но вскоре во дворе «афганских» высоток взорвали машину Жоры Готыняна — здоровенный расхлябанный «крайслер» нелепого оливкового цвета. Этот рыдван тогда всем казался крутым и шикарным авто.

Взрыв грохнул в час ночи. Жорка, партнёр Гайдаржи, борзый бизнесмен, парковал машину на детской площадке. Теперь «крайслер» пылал среди качелей и горок. Жорка в плаще, трусах и сапогах бегал вокруг и матерился.

В эту ночь Серёга был в своей квартире с Алевтинкой, а не с Танюшей в «Юбиле». Серёга спустился во двор, похлопал Жорку по плечу и поднялся в «блиндаж». Вместе с Немцем они смотрели, как догорает автомобиль.

— Что‑то тут не то, — задумчиво сказал Серёга. — Не исполком же пугает баб и взрывает тачки. А кто нас выживает? По теории, Лямичев должен был дать указание Свиягину, но полкан не полезет в драку… Или он сам не полез, но спустил на нас бандосов? Того же Бобона, например… А, Немец?

Герман разглядывал огромный костёр посреди тёмного осеннего двора. Огонь отражался в лужах и в окнах до пятого этажа. Красные отсветы шевелились на лицах Германа и Серёги, на белом потолке кухни. Герман вспоминал, как там, в Афгане, его «Урал» горел на дороге на Ат‑Гирхон. И потом они сидели в глыбах возле моста — он, Серёга, Дуська, Шамс… Тогда все они тоже были словно бы колдовством прикованы к своему укрытию, как сейчас к этим вот домам «на Сцепе». Выберешься наружу — убьют.

— Если это бандосы по заказу Свиягина, то скоро начнут наших бить, — сказал Серёга. — С бабами им было безопасно, да не вышло. Придётся с нами.

Избивать «афганцев» начали, когда уже выпал снег. Первым досталось Володе Канунникову. С него на остановке сорвали шапку, он побежал за грабителем — и выскочил прямо на поджидающую компанию. Ему сломали челюсть и руку, отодрали рукав пальто, но и сам он рассадил пару морд.