Брет Эллис - Информаторы

— Не буду, — обещаю я.

Еще один выстрел. Еще одна полицейская машина. Потом «скорая». Из фургона вылезает моя мачеха — была мачехой десять месяцев, мы в итоге переспали пару раз. Мачеха на свету, перед камерой. Я зеваю, содрогаясь.

— От выстрелов проснулся? — спрашивает портье.

— Ага, — киваю я.

— Ты на одиннадцатом живешь, верно? К тебе часто ходит парень, который клипы снимает, Джейсон, что ли?

— Мартин? — спрашиваю я.

— Ага, очень приятно. Меня Джек зовут, — говорит портье.

— Меня Грэм. — Мы жмем друг другу руки.

— Я с Мартином говорил пару раз, — говорит Джек.

— Про… что?

— Ну, он просто знает кое-кого в группе, куда я чуть не попал. — Джек достает пачку сигарет с гвоздикой, предлагает мне. Еще три выстрела, наверху уже кружит вертолет. — А ты чем занимаешься?

— Учусь.

Джек дает мне прикурить.

— А, да? Где учишься?

— Я учусь в… — Пауза. — Э… я учусь в Юж… в — э… — Южнокалифорнийском.

— А, да? Первокурсник, что ль?

— Осенью буду второкурсник. Наверное.

— А, да? Круто. — Джек на минуту задумывается. — А Тима Прайса знаешь? Блондин такой? Весьма импозантен, но как бы самое большое чудовище на земле. Он в студенческом совете, кажется?

— По-моему, нет, — отвечаю я.

По ту сторону Уилшира кто-то ужасно вопит, потом что-то дымится.

— А Дирка Эриксона?

Я минуту якобы размышляю, потом отвечаю:

— Нет, по-моему нет. — Пауза. — Зато я знаю одного человека, его зовут Вал. — Пауза. — Довольно приличный, а его семье фактически принадлежит озеро Тахо.

Подъезжает еще одна полицейская машина.

— А ты учишься? — после паузы спрашиваю я.

— Нет, я вообще-то актер.

— Правда? Где снимался?

— В рекламе жвачки. И девчонкин друг в «Клирасиле». — Джек пожимает плечами. — Если не хочешь заниматься всякой дрянью, в этом городе работы не найти. А я хочу.

— Да уж, я думаю.

— Я вообще-то клипами хочу заняться.

— Ага, отец. Клипами.

— Ага, и Марк — очень удачное знакомство. — Слышен жуткий грохот, что-то опять дымится, подъезжает еще одна «скорая».

— Ты хочешь сказать — Мартин, — говорю я. — Вообще, отец, не помешало бы правильно имена запоминать.

— Ага, Мартин. Удачное знакомство.

— Да, удачное, — медленно соглашаюсь я. Докуриваю, стою у двери, жду выстрелов. Похоже, больше ничего не будет. Джек предлагает мне косяк, но я качаю головой и говорю, что мне бы соку, а потом еще поспать. — У меня наверху в кровати две пятнистые кошки и морская свинка. Я их раньше не видел. — Пауза. — Плюс мне бы еще соку.

— Ага, конечно, отец, я понимаю, — воодушевляется портье. — Сок, мужик. Сок — это хорошо.

Трава пахнет сладко, и мне как бы хочется остаться. Еще выстрел, крики. Я иду к лифту.

— Эй. Тут, по-моему, продолжение намечается, — говорит портье, когда я захожу в лифт.

— Что? — спрашиваю я, придерживая двери.

— Продолжение будет, — повторяет портье.

— Вот оно как. — Я не понимаю, что делать. Портье стоит в дверях, курит косяк. Я смотрю на него, потом на «чавк», и мы оба ждем.

В одиннадцать утра меня будит вызов конференц-связи. Звонят моя мать, отцовский юрист и кто-то со студии, где работает отец. Я слушаю, потом говорю, что сегодня вылетаю в Лас-Вегас, а потом даю отбой, чтобы забронировать билет. Просыпается Мартин, смотрит на меня, зевает. Интересно, куда делась Кристи.

— Ох, блин, — стонет Мартин, потягиваясь. — Сколько времени? Что творится?

— Одиннадцать. У меня отец погиб.

Долгая пауза.

— У тебя… был отец? — спрашивает Мартин.

— Угу.

— Что случилось? — Мартин садится, потом смущенно ложится. — Как?

— Самолет разбился, — отвечаю я. Беру с тумбочки трубку, ищу зажигалку.

— Ты серьезно? — спрашивает он.

— Ага.

— Ты нормально? Справишься?

— Ну, наверное. — Я вдыхаю.

— Ух ты, — говорит он. — Ну, мне, наверное, жаль. — Пауза. — Надо жалеть?

— Не надо, — отвечаю я, набирая номер справочной.

Я добираюсь на место катастрофы с экспертом по моторам «Сессны-172», ему надо сфотографировать мотор для досье компании, и еще с лесником — он нас ведет на гору, он в пятницу первым появился на месте. Я встречаюсь с обоими в номере «МГМ-Гранд», мы садимся в джип и едем примерно до середины горы. Оттуда идем по узкой тропе — крутой и усыпанной палыми листьями. По пути к месту катастрофы мы беседуем с лесником — он вообще-то молодой парень, лет девятнадцати, мне ровесник примерно, симпатичный. Я спрашиваю лесника, как выглядело тело, когда его нашли.

— Ты уверен, что хочешь знать? — На спокойном квадратном лице прорезается улыбка.