Денис Драгунский - Вид с метромоста (сборник)

– Она бы меня простила, – сказал Алексей Михайлович.

– Хорошая она какая, – сказала Татьяна Михайловна. – Добрая.

И крепко зажмурилась. Тем более что Алексей Михайлович стал смывать с нее пену с помощью душа.

Потом они обсохли, оделись, остыли , как говорила бабушка, и вышли.

Попрощались у метро. Он спустился вниз, а ей было на троллейбус. Или пешком – она жила в двух остановках.

Достала мобильник, нашла телефон его жены. Захотелось позвонить ей и сказать: «Вы его простите, пожалуйста! Вы же такая хорошая!» И всё выложить в подробностях. Включая царапину у него на попе.

Но потом расхотела. Даже стерла ее номер. И его номер тоже.

А для верности шарахнула мобильник об асфальт.

Он не разбился. Тогда она ногой спихнула его в водосток.

Мой приятель давным-давно рассказывал:

«В 1979 году я поступал в аспирантуру одного физического института. Готовлюсь к экзаменам. В числе прочего надо сдавать философию. Марксизм-ленинизм. Диамат, истмат и всё такое. А я по этой части совсем никак. Мимо. Когда учился, сдавал по шпорам. Да и нас вообще по этой части не мучили. А тут экзамен! Посмотрел билеты – батюшки! Античные атомисты, категорический императив, диалектика общего, особенного и единичного. Короче, кранты.

Но надо!

Положил себе на это дело две недели. Затарился учебниками, поехал на дачу. Учебники толстые, страшно открывать. А как откроешь – тут же закроешь: не лезет, и всё. А время идет. И непонятно, что делать. В тоске роюсь на книжных полках. Вдруг вижу – брошюрка „Основы философских знаний. Для сельхозтехникумов“. Издано то ли в Ставрополе, то ли в Краснодаре. Ясное дело – у нас дача от дедушки, он был агроном, кандидат сельхознаук.

Тридцать шесть страничек. По любому вопросу четыре пункта: во-первых, во-вторых, в-третьих и „таким образом“, то есть вывод. Даже мне понятно. Но всё, что жирным шрифтом, я наизусть запомнил, на всякий случай.

Прихожу на экзамен, тяну билет. „Диалектика объективного и субъективного в научном познании“. Излагаю по той брошюрке. Во-первых, во-вторых, в-третьих и таким образом .

Экзаменатор говорит:

– Погодите минутку… – и зовет остальных, – Идите сюда, товарищи! Тут молодой человек очень занятно отвечает.

Они подходят. Их четверо. Ну, всё, думаю. А он мне:

– Можете еще раз повторить?

Я повторил. Они улыбаются.

– Так, – говорит дамочка с брошкой. – В самом деле занятно. А расскажите нам о взаимосвязи сознания и самосознания.

Я киваю, легко вспоминаю, что там про это было: во-первых, во-вторых, в-третьих, ну и таким образом .

Лысый дядя расстегнул пуговицу и говорит:

– Так. А что такое истина?

Я отвечаю. По четырем пунктам, как в книжечке.

– Вот так раз! – он вытирает лысину и смеется.

– Можно я возьму другой билет? – говорю.

– Не надо, – говорит он. – Давайте откровенно. Какой из вас получится физик, еще неизвестно. Но вы уже сейчас почти готовый философ. У вас четкое, безусловно марксистское, но при этом самостоятельное философское мышление. Идите к нам в аспирантуру. Лично ко мне.

Я, конечно, вежливо поблагодарил и отказался.

А книжечка куда-то потерялась.

Когда на даче делали ремонт, выбросили, наверное».

Однажды писатель Кабаков подвозил меня из Останкина. Мы там вместе снимались в какой-то программе.

Машина у него была «Волга».

А я помнил, что у него раньше был «Форд» или что-то в этом роде. Я спросил, почему он машину сменил.

Писатель Кабаков сказал:

– Я раньше пил виски и коньяк, разъезжал на иномарках, ел всякие пиццы-пасты, а как только оказывался за границей, тут же норовил завести романчик с какой-нибудь Джулией или Франсуазой. А вот примерно год назад я понял: я – русский человек. А русский человек должен ездить на «Волге», пить водку, есть щи да кашу и жить с русской женщиной.

– Обязательно церковным браком? – спросил я.

– Тебе бы всё смеяться, – сказал он. – Тут, понимаешь, какая-то национальная биохимия. И в смысле выпивки-закуски, и в смысле женщин тоже.

– А в смысле машины «Волга»?

– Тут биофизика, – сказал Кабаков. – «Волга», она трясет по-нашему.

– Это полезнее? – спросил я.

– Это привычнее, – сказал он.

Джой Дэвис и Энн Таффин дружили с первого курса. Они изучали политические науки. У них были комнаты рядом.