Эрик-Эмманюэль Шмитт - Другая судьба

Зловещий звук сирены разорвал тишину.

Адольф и Сара напряглись, замерли в ожидании. Все сигналы тревоги Берлина завывали на крышах.

Что это могло значить?

Гитлер был убит своим двойником.

Он испытал не столько страх, сколько ошеломление. Долгое удивление, немое и мучительное. Ибо человек, хотевший убить его в Мюнхене, не походил на сложившийся в голове у Гитлера образ его врага; он видел в нем скорее свое зеркальное отражение.

Немец, настоящий немец, не еврей, не чех, не цыган, не поляк, славный немецкий труженик тридцати пяти лет от роду, Георг Эльзер решил сам, без опоры на какую-либо партию или группировку, уничтожить Гитлера, Геринга и Геббельса, трех монстров, которые, по его мнению, вели Германию прямиком к гибели. Он счел, что с 1933-го уровень жизни рабочего класса упал, что нацисты нанесли ущерб профсоюзным, семейным, личным и религиозным свободам. После декрета 4 сентября о военной экономике налоги выросли, тарифы на сверхурочные часы упали, работали теперь и по выходным, зарплаты были заморожены, а на заводы направлена полиция, чтобы грозить возможным недовольным переводом в трудовой лагерь. Эльзер был против пути, по которому направили страну нацисты, он еще со времен Мюнхенского соглашения знал, что их воинственного пыла не остановить, что воцарится ужас вплоть до апокалипсиса, – и вот решил своими скромными средствами спасти Германию.

Столяр в Вюртемберге, он отправился в Мюнхен, зная, что Гитлер ежегодно, в окружении сливок режима, произносит там речь в память путча 8 ноября 1923 года и его жертв. Церемония традиционно происходила в пивной Бюргербрау. Он решил подложить бомбу замедленного действия в деревянную колонну, расположенную за трибуной.

Он поступил работать на военный завод, чтобы украсть там взрывчатку, потом нанялся в каменоломню, чтобы запастись динамитом. Владея начатками ремесла часовщика, он сам сконструировал взрывной механизм и испытал его в отцовском дворе. Потом тридцать ночей кряду прятался в пивной, чтобы проделать выемку в колонне. 7 ноября, накануне выступления, он подложил свою бомбу замедленного действия, настроив механизм на двадцать один двадцать, и уехал в Швейцарию.

Гитлер обычно говорил с двадцати тридцати до двадцати двух часов. Но в этот вечер, озабоченный войной на Западе и на Востоке, он был не в настроении, поэтому закончил речь в двадцать один час и сразу выехал поездом в Берлин.

В двадцать один двадцать бомба взорвалась: восемь погибших и шестьдесят раненых, фанатиков, оставшихся выпить и побушевать; но Гитлер и другие тяжеловесы нацизма не пострадали.

Георг Эльзер был задержан пограничниками близ Констанса за попытку нелегального перехода границы и после обыска быстро признался в покушении.

Маленький, со светлыми глазами, темными волнистыми волосами и подстриженными усиками, спокойный, сдержанный, перфекционист в работе, он оправдывал свой поступок моралью. Сын народа, как Гитлер. Немец, думавший в первую очередь о Германии, как Гитлер. Ариец, как Гитлер.

Фюрер не пожелал признать очевидное. Гестапо получило приказ искать связи с англичанами, французами, русскими, потом сговор с генералами или аристократией. Безрезультатно. Эльзер действовал один. В здравом уме. Огласки удалось избежать, и по официальной версии, разработанной в тот же вечер, авторами гнусного покушения стали британские спецслужбы.

Любопытно, что Гитлер не позволил казнить Георга Эльзера. Он приказал поместить его в тюрьму. Вообще-то, он мечтал встретиться со своим убийцей. Провести с ним вечерок. Из-за военных действий на Восточном и Западном фронтах у него пока не было времени, и он отложил удовольствие на потом. Да, он сохранит ему жизнь, вопреки всему, невзирая на советы своих приближенных. Да, он дождется конца войны. Больше всего ему хотелось убедить своего убийцу, что он был не прав. Он даже надеялся, что тот его полюбит. В конце концов, Эльзер – это Германия, Германия встревоженная, Германия неготовая, Германия непонимающая. Он убедит его – и Германию. А Германию убить нельзя.

Боль прошла, и Гитлер вышел из этого испытания окрепшим. Провидение в очередной раз оградило его. Оказывая ему эту особую поддержку снова и снова, оно давало понять, что он во всем прав и должен идти до конца в выполнении своей миссии. Это же подтвердил ему назавтра его астролог: расположение планет обеспечивало ему броню непобедимости на четыре ближайших года, и ни пуля, ни бомба, ни снаряд не смогут его поразить – он под защитой звезд. Тем не менее он из осторожности попросил Геринга удвоить его охрану и сообщил Геббельсу, что прекращает общение с народом и отказывается от публичных речей.