Александр Мильштейн - Пиноктико

Мысли путались в голове, как будто их перемешивали лопасти вертолёта… Который не смог пробраться в сон и завис над его входом…

Сон в тот момент я помнил гораздо лучше, чем сейчас: кусок разговора, который я воспроизвёл, — конечно, реконструкция, довольно жалкая, надо сказать…

Я только помню, что долго говорил с отцом о какой-то чепухе, то и дело вспоминая, что он тем временем лежит в горном ущелье с переломанными костями… И кричал, что надо вызывать вертолёт, но отец каждый раз заговаривал меня, и так это продолжалось, пока я не проснулся и не увидел человека, который предпочитал мокнуть под дождём, хотя в двух шагах от него был навес остановки.

От него, я думаю, от этого силуэта, протянулась ниточка к бомжу под мостом, о котором ещё тоже пойдёт речь, а вовсе не от отца и, значит, даже мысли такой у меня не должно было быть… И не было, или точнее, больше не будет.

По-моему, отец во сне называл ущелье пещерой и что-то говорил о наскальной живописи… А может быть, и нет, я теперь уже не так хорошо помню сон; с другой стороны, отец всю жизнь так много говорил со мной о живописи наяву… Пока не договорился.

Пока я не пришёл в больницу, где он лежал после того, как не вписался в очередную схему полёта…

Наяву его не закрутили воздушные потоки — так, чтобы он уже не мог даже приблизительно указать свои координаты после того, как рухнул…

Впрочем, ему достаточно было просто позвонить спасателям, они нашли бы его по сигналу мобильного…

Но сказано ведь было, что это сон…

Отец во сне намекнул, что мы во сне, и после этого я проснулся…

А наяву, примерно за месяц до этого, отец мне сказал, что он не отец…

И я решил, что его слова надо записать, по крайней мере…

Но прежде ещё немного про сон, потом я ведь окончательно забуду… Мне кажется, что Ахим лежал там где-то в районе Голубых Скал возле Тегерензее…

Может быть, это опять же — детские воспоминания виноваты, Ахим меня туда брал с собой, ещё совсем маленького, в рюкзачке…

Это было ведь вообще не Alpenraum — то, откуда звонил отец, а Alptraum [2] Игра слов: Alpenraum — район Альп, Alptraum — кошмарный сон ( нем. ). , хотя… По сравнению с тем, что случилось наяву, не такой уж это был и кошмар…

Потому что наяву отец говорил со мной из перифокальной зоны мозга… Причём, по словам нейрохирурга, таких зон у него было несколько, так что, из какой именно — точно неизвестно…

После того, как он не вписался в составленную им самим схему…

Отец ударился, точнее, бился, пока долетел, о стену кривой, как Пизанская башня, шахты…

Его оттуда, конечно, достали…

В больнице делали всё, что могли…

Но сделать смогли немного, так что в каком-то смысле отец был прав, когда говорил, что вертолёт не имеет смысла…

Хотя из шахты — наяву — его достал, конечно же, не вертолёт…

Я понимаю, почему я так долго цепляюсь за такой пустяк, как этот сон… Просто он меня устраивает немного больше, чем явь… Отец разбился, но ведь это не первый раз, это бывает с ним/главное, что он снова остался жив… И при этом — моим отцом…

Но мне всё равно не удастся поменять местами явь и сон…

Однако что наяву, что во сне отец мой был трюкачом… Довольно известным не только в Германии и её окрестностях… Он принадлежал к числу лучших в мире «basic sportsmen», зарабатывал на жизнь исключительно затяжными прыжками с гор, небоскрёбов и монументов…

Или превращался в бумажного змея и летал — с кислородной маской — на такой высоте, где летают разве что ещё истребители с изменяющейся геометрией крыла…

Он был большой чудак, мой отец…

С одной стороны, зная его фокусы с пелёнок, я уже каждый раз не волновался так, когда он прыгал… Скажем, в Рио… Или — чтобы ещё нагляднее — он делал это с головы статуи «Родина-мать» в Сталинграде…

И даже не с головы, а с меча… Привёз тогда с собой из России эту поговорку…

После его не совсем удачного прыжка русские дополнили свою суеверную присказку «не ешь с ножа» вот этим: «…и не прыгай с меча».

Тогда парашют раскрылся на несколько долей секунды позже, чем было запланировано, Ахим выжил… Вернувшись домой, хромал какое-то время…

Я не собираюсь здесь перечислять все его подвиги, об этом достаточно много написано, многое снято на видео… Ясно, что помимо денег отца толкала на эти, достаточно эксцентричные, движения ещё и страсть… В газетах её банально сравнивали с «русской рулеткой»…

И вот в конце концов отец не смог вписаться в трубу, или точнее, в узкую шахту, в вертикальный тоннель…