Ларс Кристенсен - Полубрат

Из кабины с картонным чемоданом в руке вылезает маленький мальчик недоросток, кожа да кости. Это Барнум, которого мы уже знаем, которого выставили из кино. Он напуган и затравлен. Жена сердечно привечает его.

Крестьянин увозит Аслака и Пребена.

33. Утро. Двор хутора

Наконец Барнум вырывается из рук жены. Она наклоняется к самому его лицу.

ЖЕНА. Ну, Барнум, станешь настоящим толстяком.

Она берёт Барнума за руку и ведёт его в дом. Он поднимает глаза на окна. И видит Филипа. Он видит округлившееся от еды лицо мальчика на верхнем этаже, который смотрит на него.

Хор мальчиков поёт: «Бог есть Бог, хоть люди все мертвы».

Барнум упирается, норовит вырваться. Жена затаскивает его в дом.

34. Вечер. Кинотеатр

Билетёр выволакивает Барнума из зала в фойе. На заднем плане слышно фильм, мальчики поют «Бог есть Бог». Барнум вырывается и взбегает по лестнице. Билетёр устремляется за ним, но спотыкается о ступеньку. Барнум распахивает дверь и попадает в узкий тёмный коридор.

Барнум останавливается и оглядывается. Видит столб света, наискось прорезавший темноту. Он идёт в его сторону. Ощупью пробирается на свет, вперёд.

35. Утро. Хутор. Столовая

Филип сидит во главе стола. Теперь он самый толстый. Лицо лопается от жира. Он уписывает еду за обе щеки.

Крестьянин стоит за ним, похлопывает его по спине.

Входит Барнум, прозрачный от худобы, напуганный, и садится в самом конце стола.

ГОЛОС ШКОЛЬНОГО ВРАЧА. Первый день. Шесть тридцать. Пол-литра молока, оно выпивается, медленно, в течение сорока пяти минут.

Барнум смотрит в кружку, там молоко, серое, непроцеженное, с хлопьями жира.

36. Вечер. Кинотеатр

Барнум в середине столба света. Он мечется. Он в панике.

Он пытается сдвинуть полосу света. Машет руками.

Из зала свистят, топают и матерятся.

Мы видим дёргающуюся тень Барнума, почти заслонившую экран.

37. Вечер. Хутор. Общая спальня

Филип стоит у кровати Барнума. Филип голый и толстый. Барнум перепуган, сна ни в одном глазу.

Филип стаскивает его с кровати, припирает к стене, утыкает лицом в пол.

38. Кинотеатр. Вечер

Барнум открывает низкую дверь. МЕХАНИК, пожилой дружелюбный мужчина, стоит в глубине тесной маленькой каморки, почти чулана, и следит за тем, чтобы плёнка крутилась.

Барнум заходит в каморку.

БАРНУМ. Я не хочу смотреть дальше.

МЕХАНИК. Что ты говоришь?

БАРНУМ. Я не хочу смотреть дальше.

МЕХАНИК. А я думал, ты хотел досмотреть.

БАРНУМ. Больше не хочу.

Механик печально смотрит на него.

МЕХАНИК. Я не могу остановить фильм раньше, чем он кончится. Ты и сам понимаешь.

39. Ночь. Кухня на хуторе

В дырке в потолке виден глаз Барнума. Широко распахнутый глаз прижимается всё плотнее к дырке, всё сильнее, и наконец выскакивает и падает вниз, в чан с кипящей на плите водой.

40. Вечер. Кинотеатр

Барнум присаживается. Механик стоит рядом с бобиной, которую надо будет сменить.

БАРНУМ. Я думал, здесь ты решаешь.

МЕХАНИК. Барнум, ты должен досмотреть до конца.

БАРНУМ. Не хочу.

МЕХАНИК У тебя нет выбора.

БАРНУМ. Я думал, ты Бог.

Механик меняет бобину.

МЕХАНИК. Да, я Бог. К сожалению. Но выбора нет и у меня.

Механик поворачивается к Барнуму.

МЕХАНИК. Ты мне как будто знаком. Я не видел тебя раньше?

БАРНУМ. Разве ты не всех видишь?

МЕХАНИК. Память у меня неважнецкая. Старею, понимаешь.

Механик заглядывает в окошко.

МЕХАНИК. Скорей иди сюда! Бегом!

Барнум подходит к нему и тоже смотрит в окошко. Далеко внизу он видит экран: в поле трудятся дети, весёлые, прилежные, нарядно одетые. Птичьи трели. К ним крестьянин подводит Барнума с большой чёрной повязкой на одном глазу. Он встаёт в ряд работающих, слева от Филипа.

На заднем плане темнеет лес, он похож на высокую плотную тень.

МЕХАНИК. Понял теперь, кто ты такой.

Механик кидает на Барнума быстрый взгляд, улыбается.

МЕХАНИК. Важно не то, что ты видишь, а то, что ты думаешь, что ты видишь.

Барнум берёт железную коробку из-под фильма и что есть силы запускает ею в голову механика. Тот оседает на пол.

Барнум вырывает плёнку из аппарата. В зале свистят и возмущаются.

41. Вечер. Зал кинотеатра

Чёрный экран, пустой зал погружён в темноту. Зрители ушли. Но остались их вещи: куртки, шоколадные обёртки, зонты, перчатки, ботинок, шарф. Ни звука.

Вдруг на экране возникает дёргающаяся полоска света.

И нам показывают-таки старую, заезженную, чёрно-белую плёнку: дверной косяк в детской комнате. Лесенка из засечек, рядом написаны число и год. Последняя — 04. 09. 1962.