Владимир Миркин - Осторожно, сало! (сборник)

– А ты меня не пугай, – задыхаясь от злости сказал он. – Я немцев не боялся, а вас иродов и подавно… Понацепляли на себя цепей, как в цирке, и ходите тут…

– Михась, – обратился Грыня к своему дружку. – Здесь кажется был какой-то шум? Или мне показалось?

– Вам показалось Григорий Иванович, – ответил Михась и, схватив Михалыча за шиворот, вытолкнул его с мойки. Михалыч споткнулся и ударился об угол стенки. В глазах у него потемнело, по щекам потекла кровь. С трудом поднявшись, он молча сел в машину и под громкий хохот бандитов выехал со двора.

– Ничего, – подумал он. – Стерплю… не впервой…

Михалыч вдруг вспомнил фронт, своих боевых друзей, не доживших до победы и от этого у него не глазах навернулись слезы.

– А зачем я должен терпеть, – вдруг мелькнуло в его сознании. – И нужно ли терпеть?

Сам не понимая, что творит, Михалыч вдруг развернул машину и направил в сторону мойки.

«Зачем терпеть? Зачем терпеть?» – мысленно повторял он.

Какая-то невиданная до сих пор, сила, вдруг охватила все его существо. Может быть, это была уязвленная гордость, или обостренное чувство человеческого достоинства, или просто ощущение безвыходности… Но остановиться он уже не мог… Когда он подъехал к мойке, черный джип только въезжал в бокс. Михалыч нажал на газ и как раньше на своем Т-34 таранил немецкие танки, так и сейчас на полном ходу въехал в правое крыло джипа. Раздался сильный грохот. Михалыч на какое-то мгновение увидел побелевшее от ужаса лицо Грыни и от сильного удара потерял сознание…

Затем его арестовали, долго судили и оправдали… А за произведение боевого тарана в мирное время, все в городе к его прозвищу «танкист» стали добавлять слово «народный»…

На пересечении улиц Пушкинской и Горького резко притормозила черная девятка и остановилась у края тротуара. Из нее вышел высокий худощавый мужчина, лет тридцати, в форме капитана милиции и уверенной походкой двинулся в сторону центра. Несмотря на впалые щеки и необычную бледность лица, у него была бодрая, пружинистая походка, в каждом его движении чувствовалась четкость и сила. Одет он был в черную кожаную куртку, опоясанную белым ремнем с кобурой. Весь его облик имел довольно-таки внушительный и даже грозный вид. Он прошел метров сто и остановился у входа в банк «Оваль». Напротив, рядом с модным магазином «Полина», стоял новенький серебристый «мерс», в пяти метрах от него возвышался огромный черный джип. Капитан надел черные солнцезащитные очки и подошел к «мерседесу» со стороны водительского окна. Он вытащил из ремня полосатый жезл и несколько раз постучал им по крыше автомобиля. В проеме окна появилась рыжая голова водителя.

– Ну и что будем делать? – обратился к нему капитан. – Сам уедешь или номера снимать будем.

Внутри послышалась какая-то возня и из машины вылез огромный рыжий детина, нагловатого вида, и презрительным взглядом смерил офицера.

– Ты чё, командир, не знаешь, чья эта машина?

– Нет, не знаю, – холодно ответил капитан, в упор рассматривая рыжее лицо водителя.

Детина хотел что-то ответить, но внезапно замолчал. Его взгляд устремился в сторону банка. Капитан повернулся и увидел приближающихся мужчин в белых рубашках. Самый крупный из них шел впереди и нес в руке кожаный портфель. Это был известный криминальный авторитет и бизнесмен, один из самых богатых и влиятельных людей в городе. Двое других были его охранники. Они с трудом успевали за ним. Через несколько секунд их шеф уже стоял около автомобиля.

– Что здесь происходит? – раздраженно спросил он. – Я депутат местного горсовета двух созывов… лицо неприкосновенное…

– Да вы не волнуйтесь, шеф, – постарался успокоить его водитель. – Капитан видно новенький… ему не нравится, где вы машину поставили, говорит в неположенном месте…

Авторитет с опаской посмотрел на капитана, словно чувствуя какой-то подвох или опасность для себя.

– Ваше служебное удостоверение, – хриплым голосом проговорил он и испытующим взглядом впился в его лицо. – Посмотрим, какой вы капитан…

– Пожалуйста, – улыбаясь, ответил офицер и полез в служебную сумку.

Неожиданно для всех он вместо удостоверения вытащил пистолет и приставил его к голове авторитета. Время на миг остановилось. Казалось, капитан раздумывал убивать или не убивать. Авторитет сразу поверил в то, что его убьют, как убивали по его приказу. Воспользовавшись паузой, он предпринял отчаянную попытку к собственному спасению.