Владимир Миркин - Осторожно, сало! (сборник)

– Что это за урод! – неожиданно нарушил тишину Носорог и на какое-то мгновение вывел всех из оцепенения.

Носорог подумал, что это розыгрыш, и громко рассмеялся. Неожиданно он почувствовал, что кто-то дышит у него за спиной. Носорог с криком повернулся, но сзади никого не было. Когда он повернулся обратно, фигура с капюшоном уже стояла передним. На какое-то мгновение мне померещилось, что под капюшоном проглядывается бледное лицо с двумя черными впадинами вместо глаз. У меня мурашки поползли по спине. Все это напоминало какой-то кошмарный сон. Фигура вдруг поднялась в воздух и стала в боксерскую стойку, затем вдруг стала летать из стороны в сторону вокруг Носорога, как на боксерском ринге.

– Посмотрите на меня! – вдруг закричал Носорог.

Его ноги оторвались от земли – это призрак приподнял его… Мы все стояли в оцепенении, как завороженные, никто не мог шелохнуться. Затем призрак отпустил Носорога. Тот упал на землю и дико закричал. А с ним закричали все мы и кинулись врассыпную. Братва запрыгнула в джип и рванула с кладбища. Мы с братом бежали без остановки до самого города. При этом всю дорогу у нас было жуткое ощущение, как будто кто-то сзади все время смотрит на нас. Так мы и добрались домой.

Григорий тяжело вздохнул и замолчал. Было видно, что он устал от собственных воспоминаний. Вечер уже катился к закату. Мы проезжали поселок Червонное. Неожиданно дорога вывела нас на небольшую возвышенность. Внизу был виден город Саки, за ним озеро Чокрак, а дальше тоненькой полоской поблескивал Каламитский залив.

– Ну что, не верите? – нарушил тишину Григорий.

– Ну почему не верю, – ответил я. – Бывают случаи, когда у людей под влиянием сильного стресса могут возникать зрительные или слуховые галлюцинации. И все выглядит вполне реально и правдоподобно.

– Галлюцинации?! – удивился Григорий. – Но ведь призрака видели сразу десять человек.

– Это вполне возможно, – продолжал я. – В тех местах, где проходит линия геологических разломов или, например, высоковольтная линия электропередач, у людей под действием магнитных изменений повышается электрическая активность мозга.

Клетки человеческого мозга становятся чувствительными к явлениям невидимого мира.

– Интересно, – тихо произнес водитель. – Как раз около кладбища проходит высоковольтная линия электропередач… Может, она и вызвала призрака… Хотя, честно говоря, я чувствую сердцем, что все дело в другом. Мне кажется, мы тогда на стрелке что-то переступили… Вы меня понимаете?.. Совершили страшный грех… Забыли, что, кроме силы, есть еще что-то. Вот и поплатились!

– Поплатились?

– Да, с тех пор проклятие витает над всеми участниками стрелки. Видимо, мы нарушили покой духов… совершили тяжкий грех…

Григорий опять замолчал. Видно было, как на его глаза навернулись слезы.

– Брата моего через год расстреляли прямо около магазина. Через два года Бельбомса и всю его братву взорвали в кафе. Один я остался жив…

Григорий закурил сигарету и больше уже не разговаривал. Он сидел за рулем грустный и задумчивый. Таким я его и запомнил. Больше я его никогда не видел. Через год я узнал, что он разбился в автокатастрофе где-то около Владимирского кладбища…

С тех пор прошло уже более тридцати лет, а мне все кажется, что я помню каждую мелочь, каждую деталь той, другой жизни, название которой – детство. Это далекое и удивительное время почему-то всегда связывается в моем сознании с жарким летом, купанием в «балке», с набегами на колхозный баштан, сад и, конечно, с походами по смородину… Но из всех этих незабываемых и неповторимых страниц детства особенно ярко врезалась мне в память одна почти невероятная история, которая произошла со мной и моими приятелями в те годы…

Может быть, это связано с теми драматическими событиями, которые чередовались в тот день, как в детективном жанре: от разгула стихии и банального ограбления до неожиданного чудесного спасения… Но самым поразительным было в этой истории то, что благородными спасителями оказались… (ни за что не поверите) все те же грабители… Но начнем все по порядку.

В то утро мы собрались в центре деревни, у любимого местной детворой «пацанского» дерева – огромной развесистой акации, растущей около старого заброшенного клуба. Нас было четверо: Митька, самый старший из нас и на голову выше всех, был самым крепким и выносливым и, несмотря на свои мускулистые плечи и руки, был очень строен, сказывалась привычка много ходить пешком; Жорик, мой одногодка и троюродный брат, был веселым малым и душой компании; Розуваев, самый младший из нас и по возрасту, и по внешнему виду, был совсем малец; и, наконец, я – ваш покорный слуга, в то время ученик пятого класса. Наша небольшая компания часто собиралась на этом месте, прежде чем пойти купаться на балку или собирать смородину в Белой лесополосе. В тот день мы взяли с собой небольшие холщовые мешочки с провизией, состоящей в основном из аккуратно нарезанных корочек пшеничного хлеба, макухи-выжимки из семечек и недозревших кислых яблок, а также небольшие эмалированные бидончики, до краев заполненные водой.