Назира Раимкулова - Останься со мной навсегда

— Байке, только, пожалуйста, последите за ними, в Балыкчи их встретит один сержант.

— Хорошо, не переживай, брат, сделаем! — подмигнул водитель Урмату.

Машина тронулась. Урмат смотрел вслед машине со смешанными чувствами. Он и переживал, и боялся за детей, и понимал, что сейчас им необходима поддержка.

Операция закончилась. Нургуль привезли в палату. Лицо её приобрело землистый цвет. Оболочка губ сиреневатого оттенка. Она долго не могла прийти в себя. Через два с половиной часа её вырвало. Урмат бережно обтирал губы женщины. Она все еще была под действием наркоза.

«А ведь она еще молодая…. Жалко, что судьба обошлась с ней так жестоко», — подумал Урмат.

Нургуль открыла опухшие глаза и посмотрела на сидевшего рядом Урмата. Говорить Нургуль не могла, она снова закрыла глаза и провалилась в сон.

Ночью она проснулась от нестерпимой боли, все тело ломило. Она застонала.

Урмат подошел к кровати:

— Нургуль, как вы себя чувствуете?

— Кто это? Где я? — видимо, наркоз всё еще действовал на женщину.

— Вы в больнице, вам сделали операцию, — Урмат поправил одеяло, — может, вам попить принести?

— Да, если можно, а дети где?

— С ними все хорошо, я их к бабушке отправил. Вы спите, вам отдыхать нужно.

— К какой бабушке? У них нет бабушки… Аааааа, больно как, оооо… — простонала женщина.

Урмат не придал значения словам женщины, он подумал, что она еще до сих пор под воздействием наркоза.

Она стонала беспрерывно. Ей казалось, что эта режущая боль разрывает всю её сущность. Нургуль в какой-то момент показалось, что она сходит с ума, боль была настолько сильная, что она скрежетала зубами. Тут еще разговор о детях, она не совсем поняла про бабушку. Боль словно отрезала все её мысли. Ниже пояса всё горело. Всё достигло своего апогея, у Нургуль покраснели сосуды в глазах. Она не выдержала и закричала:

— Сделайте что-нибудь! Я уже не могу!

Урмат выбежал за дверь и позвал дежурную сестру. Придя в палату, медсестра включила свет. Нургуль лежала на кровати, растянутая по всем правилам хирургии, правая нога её была в спицах.

— Ну, что? Сильно болит? — спросила сестра.

— Да… я уже не могу… — заплакала от боли Нургуль.

— Ну-ну, ничего, главное, жива осталась, сейчас я тебе промедола* вколю, сейчас, сейчас…

Набрав в шприц обезболивающее, сестра вколола иглу в бедро Нургуль.

— Минут через пять-десять тебе станет легче, тебе сейчас надо поспать. Боль сразу не уйдет, а кричать не надо. Здесь все равны перед болью, так что терпи, терпи…

Сестра ушла. Урмат, стоявший за дверью, вошел.

— Выключи свет, пожалуйста, глаза режет, — попросила Нургуль.

Через полчаса она уснула неспокойным сном.

Наутро Урмат не стал будить Нургуль и отправился на работу. Он написал рапорт на отпуск по семейным обстоятельствам. Заехав домой и наспех позавтракав, он объяснил сестренке ситуацию. Девочка училась в девятом классе, и жила в пригороде с родителями, на каникулы она приехала в город к старшему брату погостить.

В больницу он вернулся как раз к обходу врача. К тому времени Нургуль проснулась и уже позавтракала.

Увидев входящего в палату Урмата, женщина стала укрывать свои голые плечи. У неё не было ничего, кроме посеревшего от застирывания бюстгальтера.

— Доброе утро! — поздоровался Урмат.

— Здрасьте, — буркнула Нургуль немного с обидой.

— Я принес вам постельное белье, сейчас застелю.

— Я что, о чем-то прошу?

— Ну, зачем вы так? Я ж по-хорошему… — не стал обижаться Урмат.

Он позвал на помощь медсестру, дежурившую ночью, и попросил помочь ему застелить кровать Нургуль.

Нургуль стала возмущаться:

— Чего вам надо, вас что, кто-то просил?

— Да, — невозмутимо сказал Урмат, — я пообещал Бакыту. Да вы не переживайте, их в Балыкчи мой друг встретил.

— Что? Какое Балыкчи?! Какой друг? Где мои дети? — испуганно спросила Нургуль.

— Я вчера посадил их в такси и отправил на Иссык-Куль, у вас же там бабушка живет, мне Бакыт рассказывал.

Нургуль побледнела и еле выдавила из себя:

— Она умерла полтора года назад, у нас нет бабушки.

— То есть, как нет?! — теперь Урмат побледнел. Он вытащил из кармана сотовый телефон и стал судорожно набирать номер.

— Алло, алло, Бакас, привет! Где дети? А? Ага, ага, они еще не уехали? Хорошо, сейчас давай отправляй их обратно, я здесь их встречу. Что? Да нет, ничего не случилось, нет, нет. Что им сказать? Скажи, что надо так, ладно? Ну, давай, до связи, как посадишь их, сразу мне позвони. Всё. Пока.