Хюго Клаус - Избранное - Сборник

Младший Минне (встает, слегка похлопав его по плечу). А, наш велогонщик! У меня есть для тебя кое-что! В награду за быструю езду! (С теми же ужимками, что и прежде, достает бутылку своего брата и подает ее Ягеру.)

Ягер (делает глоток и тут же выплевывает напиток в лицо Младшего Минне). Что случилось с этой водкой?

Все смеются, Ягер яростно швыряет бутылку в угол, она разбивается.

Младший Минне (кричит). Наш велогонщик пьян в стельку!

Ягер. Я не велогонщик.

Макс. Правильно, он не велогонщик, он смотритель грязной лужи.

Ягер. Да.

Пауза.

Всего-навсего. Но когда-то я был велогонщиком, и не было мне равных. Ван Стеенберген [250] Ван Хауверт, Вьетто, Ван Стеенберген, Коллони — знаменитые фламандские и итальянские гонщики 30-х годов. и на двадцати метрах не мог выдержать мой темп. Сколько нас поднялось на перевал Решан в тридцать втором? Ну-ка, ну-ка! Сколько? Двое. Коллони и я, черт подери! (Встает и подходит к Максу.) Да будет тебе известно, чтобы участвовать в соревнованиях, надо быть мужчиной!

Макс. Потому-то ты и бросил это дело.

Ягер. Нет, не потому.

Макс. А почему же?

Ягер. Не скажу. (Садится на свою кровать.) Рассказать об этом невозможно.

Младший Минне тоже садится на кровать Ягера, смотрит на него. Ягер продолжает, как бы обращаясь только к нему, говорит с ним таким тоном, будто рассказывает сказку ребенку.

В тридцать четвертом, перед витком вокруг Валлонии, все фламандские гонщики собрались и ждали меня. Они все дрожали, зная, что ни у кого нет и сотой доли шанса выиграть велогонку, ведь в то лето я был, как никогда, в форме. Так писали в газетах. Ноги у меня тогда были прямо как железные. Но меня так и не дождались на старте.

Младший Минне. Не дождались?..

Ягер. Сел я в то утро на велосипед, погода стояла великолепная. Всё вокруг — и пшеничные поля, и луга, и сам воздух, — все было такое чистое, промытое и блестело от росы, и я поехал в Шарлеруа — оттуда мы должны были стартовать, и руки у меня были точно из железа, и ноги тоже, а легкие — прямо кузнечные мехи. (Пьет, глядя перед собой.)

Младший Минне. Ну и что же было потом?

Ягер. Доехал я до Бренду, слез с велосипеда у дорожного указателя, посидел немного на обочине и покатил обратно домой. И в тот же вечер забросил в канал свой велосипед, что подарил мне Ван Хауверт, а где, в каком месте — никто никогда не узнает.

Младший Минне. Теперь он, наверно, уже весь проржавел.

Ягер. Да, и железо у меня в ногах — тоже.

Пауза.

Кило. Но почему ты вернулся домой, Ягер?

Ягер. Об этом невозможно рассказать. Вот почему ты работаешь здесь? Ответь мне. То-то же. Почему ты сейчас сидишь здесь и хлебаешь спирт с сахаром? Вот то-то.

Из польского барака доносится невообразимый шум.

Сначала ты ходишь в начинающих и должен показать, на что способен. Потом, когда ты уже завоевал себе имя, ты непременно должен выиграть какое-то количество гонок. Если тебе удается, через несколько лет ты становишься профессионалом и начинаешь участвовать в самых почетных соревнованиях, но ни разу тебе не удается прийти первым, хотя ты тренируешься и участвуешь в гонках каждое лето, не пропуская ни одного состязания. Правда, почти всегда ты входишь в лидирующую группу. Мало тебе этого — бросай. Я же всегда хотел быть первым. (Пьет.) Вот потому я и бросил это дело.

Кило. Этой зимой я открою свое кафе. И навсегда забуду Верьер.

Младший Минне. Я тоже.

Ягер. Слышишь, что там делается у поляков? Вот это настоящие мужчины. Им море по колено. Вокруг горы консервных банок, сырных корок, картофельной шелухи — словом, жуткий кавардак, а им до лампочки. Ходят небритые и поют песни. А мы умываемся, скребем свою хибару, суетимся. Точно все время на оселке проверяем друг друга.

Макс (раздраженно). Ну и ходи тоже небритым. И смотри лучше на стенку, если на нас смотреть противно. А то переходи жить к полякам!

Ягер (отворачивается к стене). Да уж, на стенку смотреть и то приятнее.

Младший Минне (умоляюще). Обернись, Ягер. Посмотри на нас.

Ягер оборачивается.

Старший Минне (входит смеясь, размахивая двумя бутылками). Вот, спер у поляков. Боже, до чего мрачный у вас у всех вид. Эй, встряхнитесь, ребята, ведь сегодня праздник, последний день сезона.

Младший Минне. Я единственный здесь веселюсь. (Издает ликующий визг.) Слушайте, слушайте все: я все-таки подожгу наш дом. (Брату.) И не скажу тебе когда.

Старший Минне подходит к Максу, шепчет что-то ему на ухо. Тот улыбается.