Татьяна Лисицына - Агентство недвижимости предлагает... (СИ)

— Мне кажется, у вас будет мальчик, — сказал Владимир Николаевич, и я удивилась как просто мы, едва знакомые люди, обсуждаем мои проблемы.

— Теперь о вашем романе.

Я, затаив дыхание, ждала его суждения. Мне казалось, что если сейчас он меня раскритикует, то я брошу писать. Сама не знаю, почему его мнение было так важно для меня, я была просто очарована этим человеком.

— У вас хороший стиль, интересный сюжет. Ну, может быть, не хватает немного динамики в диалогах. Я бы немного изменил конец, оставил бы побольше недосказанности. А в целом для первой книги замечательно. Если хотите, я могу показать его своему издателю.

— Спасибо, вы так добры, — выдавила я из себя.

Мне казалось, что я сплю наяву, я и не могла бы и мечтать, что этот талантливый человек хвалит меня.

— Папа, ты совсем ее смутил, — покачала головой Ира. — И это так на нее не похоже. Обычно ее трудно смутить. Кстати, Наташа, у папы для тебя есть еще одна работа. Он собирается продавать свою квартиру и хочет услышать твое мнение, как специалиста. Если ты свободна, мы можем поехать прямо сейчас. Папа на машине и отвезет нас.

— Почему вы решили продать квартиру? — машинально задала я свой дежурный вопрос.

— Я живу один, и мне не нужна такая большая квартира, поэтому мы с Ирочкой подумали, что вместо нее будет лучше купить какой-нибудь загородный коттедж, чтобы уютными зимними вечерами можно было сидеть у камина и смотреть на огонь, вдыхая запах березовых поленьев.

— Писатель, он и говорит также вычурно, как пишет, — хихикнула Ира.

Я заметила, что сегодня она была в удивительно хорошем настроении. Наверно, между ними произошел какой-то важный разговор, и она, наконец, смогла простить отца.

Квартира оказалась на улице Васильевская, недалеко от Дома Кино. Окна выходили в сквер, высокие потолки, тихо, очень красиво. Только ремонт немного устарел, о чем я ему и сказала.

— Я не был здесь лет пять, а квартиру эту купил у друга. Ему тогда были нужны деньги, он отдал мне ее дешево. Он назвал цену, и я засмеялась. Это были действительно смешные деньги. Ее стоимость выросла, по крайней мере, раза в три.

— А теперь девочки, я покажу вам свое самое любимое место. Это мой рабочий кабинет. Здесь иногда в мою голову приходят неплохие мысли.

Мы вошли в небольшую комнату, в которой стоял только письменный старинный стол и большое кожаное кресло, а вокруг до самого потолка высились шкафы с книгами. Я мельком взглянула на стол, и мой взгляд упал на черно-белую фотографию в серебряной рамке. Ведомая каким-то инстинктом я взяла ее в руки — с фотографии на меня смотрела моя мать, только очень молодая. Я ухватилась за кресло и медленно опустилась в него. Все сразу встало на свои места — и то, что его черты мне были знакомы, и то, что я тоже решила писать. Передо мной был мой отец, которого я никогда не видела и встретила таким странным образом. «Ты найдешь своего отца», — вспомнила я предсказание Наины.

— Папа, кто это? — услышала я Ирин голос, которая смотрела на фото в моих руках.

— Это женщина, которую я любил больше всех на свете и о которой тебе рассказывал.

Я перевела взгляд на отца и улыбнулась ему.

— Она тоже тебя любила больше всех на свете.

На одну минуту в его глазах мелькнуло непонимание, а потом он опустился передо мной на колени.

— Этого не может быть!

— Может, — я вздохнула. — Когда вы уже расстались, мама узнала, что беременна, но не стала тебе говорить.

— Ты хочешь сказать, что он, — Ирина кивнула в сторону Владимира Николаевича, — твой отец?

Ее голубые глаза с удивлением смотрели на нас.

— Да, а ты — моя сестра.

— Ну, знаете, — вид у Иры был обиженным, — вы что, раньше не могли мне об этом сказать? Если бы я знала, что та женщина, которую я так ненавидела, твоя мать, может я бы по-другому, отнеслась к этому. Теперь мне понятно, в кого Наташка такая чудная. Она же вылитая ты, папуля.

— В то время как ты, доченька, совсем на меня не похожа, — засмеялся отец, обнимая нас обеих. — Ну почему же она мне не сказала, что у нее будет ребенок? — спросил он, глядя на меня. — Это была такая глупая ссора.

— Бабушка мне рассказывала, что она хотела сказать потом, но ты уехал. И она назвала меня Наташей, потому что это было твое любимое имя. А это, — я показала на фотографию, где мама стояла у реки, — то самое место, о котором ты писал в романе, да?

Он только кивнул, в его глазах стояли слезы, так же как и у меня. Мы снова обнялись.

— Какая же она дурацкая, эта жизнь! — горестно воскликнул он. — Я встретил свою дочь, когда она стала совсем взрослой. Я даже не знал, что ты существуешь!