Татьяна Лисицына - Двойное предательство (СИ)

«Ну вот и все, решение принято, — подумала Катя и прижала Лизу к груди. Я — мама и этим все сказано».

Остальное время они просто гуляли и играли, но Лиза не выпускала ежика из рук. Когда они пришли в детский дом, она сказала воспитательнице:

— Это моя мама. Она меня скоро заберет. Она подарила мне игрушку.

Воспитательница посмотрела на Лизу, и та просто кивнула в подтверждении Лизиных слов, боясь расплакаться.

— Это — моя мама, — гордо объявила Лиза двум девочкам, которые подошли к ним. — Я хорошо себя вела — и она появилась.

— А меня когда заберут? — заголосила одна, хватая воспитательницу за подол. — Это нечестно, я уже здесь давно, а она недавно. Я тоже хорошо себя веду, а за мной никто не приходит.

Воспитательница виновато посмотрела на Катю и тихо сказала:

— Я придумала эту сказку, чтобы им было к чему стремиться.

Девочка продолжала кричать:

— Почему никто не приходит? Я — хорошая. Почему никто не любит меня?

Лиза подошла к ней и, обняв ее за плечи, отвела в сторонку:

— Не надо плакать, Наташенька, тебя заберут обязательно. Мама, может, завтра уже придет.

Катя выскочила из комнаты и побежала к заведующей. Сцена в классной комнате не выходила у нее из головы. Бедные брошенные детишки каждый день ждут маму и стараются хорошо себя вести. Какой ужас и какая несправедливость. Почему они здесь? И где все те взрослые, которые должны ответить на этот вопрос? Те взрослые, которые сдавали детей в детский дом, не вспоминая больше об этом? Это чудовищно.

— Я решила удочерить Лизу, — выпалила она с порога. — Я не хочу, чтобы она оставалась здесь. Что я должна сделать?

— Слава богу, — вздохнула заведующая. — Я не ошиблась в вас. Интуиция меня никогда не подводила. Вы будете хорошей матерью.

— Что я должна сделать? — спросила Катя, смахнув слезы.

— Просто собрать документы. Я дам вам список. У вас хорошее здоровье?

— Никогда не жаловалась, — пожала плечами Катя.

— Вы работаете и можете содержать ребенка?

— Да, — ответила Катя, неожиданно вспомнив, что работы у нее как раз теперь и нет. Она не собиралась возвращаться к Луису. Но, наверное, он не откажет ей в том, чтобы сделать справку. — У вас есть жилье в Москве?

— Да, трехкомнатная квартира.

— Тогда не вижу никаких проблем, но потребуется время.

— Могу ли я это ускорить?

— Если вам удастся быстро собрать необходимые справки и пройти комиссию. Некоторым это удается за месяц, особенно тем, кто имеет деньги.

— Хорошо, я займусь этим сегодня же. Спасибо вам.

— Но все же, найдите время и для того, чтобы приезжать к Лизе, — напомнила дама. — Она будет вас ждать и скучать.

— Я буду приезжать через день, — пообещала Катя и встала. — Скажите, а бывают какие-нибудь непреодолимые препятствия?

— Крайне редко, в основном, связанные со здоровьем будущих родителей. Если у женщины, которая хочет усыновить ребенка, проблемы с сердцем, то это может явиться основанием для отказа, как вы понимаете.

Катя вышла из детского дома с чувством облегчения. Теперь, когда решение принято, ей осталось лишь действовать, чтобы воплотить его в жизнь.

Резкий телефонный звонок разбудил Катю, часы показывали десять часов, и вся комната была залита ярким солнечным светом. Телефон продолжал настойчиво звонить, и у нее в душе шевельнулось смутное беспокойство. Кто это мог быть? Она никому не сообщала о своем приезде. В, конце концов, она босиком подбежала к телефону и сняла трубку.

— Будьте добры Кондрашову Екатерину Викторовну, — спросила мужчина официальным голосом.

— Я слушаю.

— Кондрашов Павел Геннадьевич — ваш муж?

— Да, — ответила Катя, почувствовав панику.

— Вам нужно срочно прийти к нам для дачи показаний.

— Да что случилось?

— Ваш муж сегодня ночью повесился.

— Как? Почему? — закричала Катя.

— Возможно, вам это лучше известно, все-таки он был вашим мужем, и это произошло после вашего посещения, — с некоторым нажимом выговорил мужчина.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу попросить вас подъехать в отделение. Да, я не представился, следователь Васин Аркадий Александрович, я веду о расследовании убийства гражданки Арсеньевой. Давно хотел побеседовать с вами, но вы были, кажется, на Кипре.

— Совершенно верно, — вздохнула Катя, — и лучше бы я не возвращалась.

— Екатерина Викторовна, вы единственный человек, который может помочь нам. В этом деле очень много всего непонятного. Я понимаю ваше состояние, но дело не терпит. Когда вы можете подъехать?