Татьяна Лисицына - Любовь под соснами (СИ)

— Готовьте ваши коктейли, а я пока подумаю.

— Как вы относитесь к мохито? [2] Мохито — коктейль на основе светлого рома и листьев мяты. Происходит с острова Куба, стал популярен в США в 1980-х. Алкогольный мохито традиционно состоит из шести ингредиентов: ром, газированная вода, сахар, лайм, мята и лед. В мохито есть все, что нужно знойным летом: холодок мяты, свежесть лайма, сладковато-пряный вкус рома — главного напитка жарких стран. Споры о рецепте по-настоящему «правильного» мохито длятся постоянно и безуспешно, так что из бесконечного количества вариаций надо выбирать свой и дальше уповать лишь на то, что лето будет достаточно знойным. У меня на участке растет замечательная мята.

— То, что нужно для жаркого дня, — я улыбнулась уголками губ. Привычно. Без цели соблазнения. Скорее сработал автоматизм на мужское тело.

С ним было легко и тяжело. Легко говорить, но тяжело смотреть в глаза и осознавать, что он болен. Впрочем, может, все это только мое разыгравшееся воображение?

Андрей возился долго. У меня было время все обдумать и даже позвонить знакомому риэлтору, работающему по загородке. Тот сразу пообещал подогнать клиента. Такие дома с участками на берегу озера в дачном месте некоторые ждут годами. Он готов, хоть завтра устроить просмотр. Естественно цена не будет оглашаться, и Кристина получит свою часть комиссионных. Она положила телефон в карман и снова облокотилась на перила. Не может быть, чтобы дом стоил так дорого. Хотя, положив руку на сердце, она мало что понимала в загородке. И было бы неплохо заработать. Она присела на плетеное кресло и закинула ногу на ногу. Какая-то мысль, которую она не могла уловить, крутилась в голове, не давая покоя.

Андрей появился, держа два высоких бокала с соломинками. Кристина сделала глоток.

— Ничего себе, как крепко. Не то, что в баре, — заметила она.

— Я собираюсь сделать еще одно признание. Вот и хотел, чтобы вы прежде выпили. Но сначала скажите, что вы думаете о том, что увидели.

— Я, в общем-то, уже нашла клиента на ваш дом. Может, подъехать хоть завтра, — я откинула назад длинную прядь волос. Выверенный жест. Остановила себя. Он же гомик, забыла? Сделала серьезное лицо. — Стоит ваш дом около полутора миллионов долларов, но, конечно, цену…

— Кристина, подождите. Я, в общем-то, продавать не спешу. — он сделал большой глоток мохито. Помолчал, собираясь с силами. Потом быстро заговорил. — Я болен СПИДом. Только не бойтесь. Это не заразно, — я еле заметно пожала плечами. — Не буду вдаваться в подробности, как я получил эту болезнь. К счастью, мой друг не инфицирован и поддерживает меня. Не знаю, сколько мне еще суждено прожить, но я бы хотел умереть в этом доме. Здесь я когда-то был счастлив.

Я молчала, чувствуя, как сдавило горло. Клиенты все время вываливали свои беды, срывали плохое настроение, но я привыкла не обращать внимания и воспринимать отстраненно. Специфика бизнеса. Но именно сейчас не получалось. Я сделала еще один глоток.

— Извините, что вывалил это на вас. Но мне на самом деле нужен совет, как оставить дом Эдику. На память о нашей — видимо, он хотел сказать любви, но передумал — На память о наших отношениях.

— У вас есть родители или дети?

И снова боль в его глазах.

— Родители погибли в катастрофе, дети… — он горько усмехнулся. — У таких, как я не бывает детей. Хотя я люблю детей. Часто наблюдаю за ними, как они играют на озере. Когда есть дети, жизнь приобретает смысл. А у вас есть дети, Кристина?

— Нет! И не собираюсь их заводить. Даже можно сказать, что никогда не собираюсь, — я поставила стакан с шумом на столик, досадуя на себя за откровенность.

— Наверно, я не вправе спрашивать почему? — я еле заметно кивнула и быстро заговорила. — Родители, дети, супруги — первая очередь наследников. Вторая — братья, сестры. У вас вторая очередь становится первой. Там есть еще такая штука, как обязательная доля. Ваша сестра трудоспособна?

— Конечно. У нее свой бизнес. Косметический салон. Да у нее, вообще, все есть.

— Значит, она не будет претендовать на ваш дом?

— Еще как будет. Ни перед чем не остановится. Я ведь когда узнал о болезни, приехал к ней. Думал, помиримся. Не так уж долго мне осталось. Но она только поиздевалась надо мной. Сказала, что ждет-не дождется моей смерти, чтобы в наследство вступить. Мол, таким как мы, нечего и на свете этом делать. Тогда-то у меня и мысль возникла дом Эдику оставить. Он же ведь единственный, кто будет за мной ухаживать, когда я… — он замолчал.