Татьяна Лисицына - Любовь под соснами (СИ)

— Так ты здесь живешь? — она вся сжалась от того, что кроме того, что ей придется жить с этими воспоминаниями, она еще будет постоянно встречаться с человеком, который знает о ее позоре.

— Все останется между нами, — тихо сказал он, гладя ее по волосам.

— Но я-то не смогу забыть.

— Сможешь, если захочешь. Ничего не было.

Она не знала, сколько они так просидели, пока он не набрался храбрости и не предложил пойти к нему выпить. Она покорно пошла за ним и весь вечер преданно заглядывала в глаза, подобно спасенной собачонке. А потом он ее поцеловал. Этим своим наглым поцелуем. Никто никогда не целовал ее так. И не обнимал. Она до сих пор не знает, было ли это оттого, что ее тело раскрывалось ему навстречу, и каждый нерв замирал от наслаждения, или он просто делал это лучше других и не ленился. Сексом ведь тоже надо уметь заниматься. Нужны способности. И у Витьки они определенно были. Ну и еще, конечно, дело было в ней. Она не помнила после которого раза они добрались до кровати. Началось все на шкуре перед камином. Продолжилось на диване. Потом он унес ее в постель. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой. Каждый раз, когда он входил в нее, она замирала, и они какое-то время не двигались, тая от неземного наслаждения. Когда мука становилась невыносимой, он проникал глубже, и они начинали двигаться навстречу друг другу, чтобы потом вместе улететь. Это было не похоже на обычный оргазм, про это хотелось сказать, что так не бывает, и даже так не должно быть, потому что это слишком сладкая мука.

Они заснули, обнявшись, а потом настало утро и, войдя в гостиную, Кристина обнаружила на тумбочке фотографию, где был ее уже любимый Витька с крашеной блондинкой и двумя дочками. Она не поверила глазам. Может, это сестра? Не мог же он шептать ей все эти нежности, если женат? Это нечестно. Она вернулась в спальню и разбудила его. Сунула под нос фотографию.

— Кто это?

— М-м-м, — Витька переводил сонный взгляд с Кристины на снимок. Потом нахмурился и, взяв рамку из ее рук, положил на столик фотографией вниз. — Садись. Я все объясню.

— Так ты женат? — Кристина чувствовала, что сейчас расплачется. Переход из блаженного состояния счастья в состояние предательства был слишком резким и неожиданным. Не в силах стоять, она присела на краешек кровати. Он попытался ее обнять, но она оттолкнула руку. Молчание. Слышно лишь их дыхание. Он отвел волосы с ее лица. Поцеловал. Кожа, соприкоснувшись, начала танец желания. Всего этого не может быть, если он женат. Зачем тогда эта встреча? Чтобы ее подразнить? Он обнимал ее все крепче. Внутри шла борьба разума и тела. Уйди! Останься! Уйди, он чужой! Тело выиграло. Она осталась. Но решила про себя, что это в последний раз.

Потом Витька просил прощения, говорил, что думал, что она знает про его семью. Ведь они же пару раз встречались. Но Кристина не помнила его лица, словно кукольник прикрывал ее глаза в тот миг, когда они встречались, чтобы она не видела Витьку с женой и дочками.

— Где они?

— В Турции.

— И когда приезжают?

Он опустил голову. Долго молчал.

— Говори!

— Сегодня. — он взял ее руку, поднес к губам. — Я так давно тебя хотел. Ты такая красивая.

Она покачала головой, отметая его слова и разделяя их. Потом нашла в себе силы встать.

— Ладно, будем считать, что я расплатилась с тобой за спасение.

— Кристина!

Она выдавила улыбку, откинула назад волосы, еле сдерживаясь, чтобы не кинуться обратно в спасительное тепло его рук.

— Больше ничего не будет.

— Но почему?

— Я не встречаюсь с чужими мужьями.

— Но тебе же было хорошо? Да? Ты же запуталась при счете оргазмов.

Она разозлилась. Так он еще и Казановой себя считает.

— Знаешь, не больше, чем с другими. Я просто люблю секс, и оргазм приходит ко мне без приглашения.

Витька сник. Съежился.

— А у меня так, как с тобой, ни с кем не было.

Ей захотелось плакать. Обнять его и плакать вместе с ним над их дурацкими судьбами. Но она только вскинула голову и вышла из комнаты. Нашла свою сумку, причесалась, придирчиво рассматривая в зеркало разорванное у выреза платье. В такую рань вполне можно успеть добежать до дома и никого не встретить. Да и мама еще спит. С порога повернулась к нему.

— Привет жене и дочкам.

Он молча захлопнул за ней дверь.

Не помнила, как вернулась домой, зарылась в подушку. Болело все тело, душа, сердце. Хотелось выть и кричать от боли. Ну не могла же она влюбиться за одну ночь? Надо все забыть. И до и после. Ничего не было в этот вечер, ее никто не пытался изнасиловать, и она не встретилась с Витькой. Забыть не получилось. Витька начал вместе с ней бегать, приходил на озеро, когда она загорала. Она не знала, что делать. Видеть его было и мучение, и счастье.