Татьяна Лисицына - Любовь под соснами (СИ)

Неожиданно Кристина почувствовала теплоту, словно подул легкий ветерок, так, как было в прошлом, когда они на расстоянии чувствовали желание друг друга. Витька смотрел на ее голые коленки. Она перевела взгляд на его сильные жилистые руки. Не может быть?! Она снова чувствует желание. Он ласково посмотрел на нее.

— Ты зря обижалась, что мне нужен только секс. Я хотел через секс показать мою любовь.

— А других способов не было?

— В то время нет. Одевайся.

— Может, ты один сходишь, а я пока себя в порядок приведу.

— Приводи, я подожду. Но без тебя не уйду. — он положил руку на ее голую коленку. — Мне нравится эта футболка. Ты в ней выглядишь сексуально.

— Не выдумывай, я похожа на смерть, — хихикнула Кристина. — Сама пугаюсь себя в зеркале.

— Ты для меня всегда красивая, — он поднялся и протянул ей руку, поднимая ее с пола. — Иди, собирайся. На улице замечательно, солнышко светит и тепло.

— Мне надо принять душ, накраситься.

Витька кивнул.

— Я никуда не спешу. Вот телевизор пока посмотрю. — он взял в руки пульт, и Кристине ничего не оставалось делать, как отправиться наверх, чтобы привести себя в порядок. В результате усилий зеркало оказалось не таким жестоким, как прежде. Благодаря румянам и косметике, она больше стала похожа на выздоравливающую, чем на умирающую, даже в усталых глазах чуть затеплился озорной огонек.

Витька скользнул взглядом по ее бежевому в разводах летнему платью и босым ногам. Выключил телевизор, поднялся навстречу. Наверно, этот поцелуй был самым жадным и откровенным за время их знакомства. В конце у нее так закружилась голова, что она упала бы, если бы он ее не поддержал.

— Нужно срочно тебя кормить. Ты стала совсем слабенькая.

Когда Кристина вышла за калитку, она озиралась, словно впервые увидела это озеро, загорающих людей, вытоптанную тропинку и зеленую траву. Она подняла вверх глаза и засмотрелась сквозь игольчатые шапки сосен в голубое небо. Какой прекрасный мир, подумала она. Зачем же я лишила себя всего это? Почему сидела за забором, словно в клетке? Кристина медленно направилась к озеру, Витька шел следом. Некоторое время она смотрела на воду, потом повернулась и увидела такие родные зеленые глаза, что сердце чуть не выпрыгнуло из груди от нежности. Снова лето и Витька рядом.

Его глаза ласкали ее лицо. Казалось, он читает мысли. Мир хорош, это правда. Внезапно ей стало больно. Как же невыносимо будет жить где-нибудь, кроме этого места. Она отвернулась и быстро пошла по дорожке вперед. Пусть Витька купит продуктов, потом они выпьют чаю, и она объяснит ему, что больше не может так жить. Невозможно жить с вырванным сердцем. Вся эта история произошла с ней, потому что она жутко влюбилась. И у нее просто не осталось сил для борьбы. Все, что ей нужно было тогда: его крепкие руки, его любовь и его присутствие. Если бы он был с ней, она перевернула бы для него мир. А он бросил ее, уехал. И скоро снова уедет, а если не уедет, то уйдет к жене и дочкам, вывернув ее наизнанку своей временной нежностью. И что удивительно, ему будет хорошо, он успеет и там и здесь, дома трахнет жену и почитает дочкам сказку, и даже на карьеру хватит времени, а она останется жалкой нищенкой. Страшное понимание навалилось так сильно, что она почувствовала, что сейчас ударит его. За все, что могло быть и не состоялось, за обман и потерянную веру в жизнь. Кристина замахнулась, но от резкого поворота закружилась голова и она, вместо того, чтобы ударить, лишь покачнулась и чуть не упала.

— Ты что?

Витька держал ее в своих руках так, как ей хотелось бы, чтобы он делал всю жизнь. Но это было временно. Она оттолкнула его, но он обнял ее за талию, и Кристину опять пронзило удивительное ощущения удобства, когда они были вместе. Ей было хорошо идти с ним под одним зонтом, когда был дождь, уютно под одеялом, когда их тела сплетались одним клубком после секса, уютно идти, обнявшись. Тела настолько подходили друг к другу, что, казалось, даже их сердца бились в такт. Вот и сейчас это сумасшедшее чувство комфорта мешало сбросить его руку и пойти вперед. Ее принадлежавшее ему тело желало чувствовать эту руку именно там, где она была, точно на том же месте, ни сантиметром ниже или выше и, несмотря на узкую тропинку, идти было удивительно удобно. И станет совсем волшебно, если еще обнять его. Он коснулся губами ее щеки.

— Обними меня, Крис.

Ее рука послушно легла на то место, где она должна была быть, и по Витькиному удовлетворенному вздоху она поняла, что для его тела это так же важно, и что она точно попала на то самое место, которому нужна теплота. Так бывало и в сексе, если она хотела, чтобы он закинул ее руки в вверх, он тут же это делал, если хотела, чтобы он провел губами, он проводил, оставляя полоску именно там, где в ней нуждались. Так не бывает! Но ведь есть!