Татьяна Лисицына - Любовь под соснами (СИ)

Кристина не могла выдавить из себя ни слова, горло перехватило.

— Да ты не расстраивайся. Другую работу найдешь. Здесь платят мало, — пыталась утешить ее женщина.

— Конечно, — наконец пробормотала Кристина, желая поскорее оказаться подальше отсюда. От нового позора и нового отказа. Кажется, изощренным издевкам кукольника не будет конца. Она медленно повернулась и вышла из магазина. Как только оказалась на улице, вытащила из пачки сигарету и закурила. Сигарета была предпоследней. В кошельке еще оставались пара тысяч рублей. Их надо поберечь для оплаты мобильного, чтобы поддерживать связь.

Девушка медленно дошла до другого магазина, положила тысячу рублей на мобильный и купила блок сигарет. На оставшиеся деньги приобрела банку кофе и батон белого хлеба. В кошельке осталась лишь мелочь. Она вышла на улицу и посмотрела в небо. Ну что, кукольник, доволен? Ты сделал со мной что хотел. Но я не сдамся. И денег занимать не собираюсь.

Кристина вернулась домой, приготовила себе кофе и с наслаждением выпила. Сделала обзор шкафов. Остались гречка, макароны, горох и немного овощей. Хорошо, что последнее время аппетит пропал. Пару недель проживет. Что будет дальше, думать не хотелось.

Поднялась к себе и включила ноутбук. До окончания книги осталось совсем немного. А не умертвить ли главную героиню голодной смертью? — нервно хихикнула Кристина. Интересно, сколько пройдет времени прежде, чем ее найдут? Хотя что думать об этом? Она не может так поступить с мамой. Она несет за нее полную ответственность. Ее вдруг, впервые в жизни, охватило раздражение. А ведь она с четырнадцати лет только и делает, что борется за выживание. Живет с оглядкой на маму. Старается, чтобы ей было хорошо. Но ведь это неправильно. Это было слишком много для четырнадцатилетней девочки и это много теперь. И ведь она победила бы в этой борьбе, если бы не осмелилась расправить крылышки и помечтать о том, что можно справиться с болезнью. Она настолько поверила в это, что даже заставила поверить маму. А еще она поверила в себя, в свои силы и свою удачливость. Думала, что справится и у нее появится стимул, она будет много и хорошо работать.

Рассчитывала на одно, получила другое. Судьбу не переиграть, кукольник всегда окажется лучшим игроком. Если ты хочешь наказать меня, наказывай. Я больше не стану даже пытаться заработать денег и посмотрим, что будет. Я больше не могу получать отказы, у меня нет сил для борьбы. Ты отнял у меня все, что мне было дорого и всех, кого я любила. Ты отнял все, кроме уверенности в себе. Но я еще не проиграла, это всего лишь перерыв. Мне нужно время для себя самой, время зализать раны.

Кристина села за стол. Последняя глава. Потом вычитка. И пусть спорят читатели о ее судьбе. А сейчас, несмотря ни на что, она побудет немножко в своем мире, где есть тепло Витькиных рук, где они хотят друг друга, несмотря ни на что и вопреки всему. И этого не отнять ни одному кукольнику. Это у нее в сердце и на кончиках пальцах, прикасающихся к клавишам, и это передастся в сердца читателей и, может быть, кому-нибудь из них станет немного уютнее и теплее. И неважно, что Витька забыл ее и никогда не будет с ней, воспоминания оживут, если того хочет автор.

Целую неделю Кристина дописывала и переписывала, правила и улучшала, пока не поняла, что исповедь готова и больше уже невозможно подобрать лучших слов и не заметить ошибок, даже если они есть. А они есть всегда. Она выложила роман в Самиздат и спустилась в гостиную выпить кофе. Загрузив последнюю порцию зерен в кофемашину, вздохнула. Завтра придется обойтись без любимого напитка. Хотелось курить, все-таки реклама оказалась права, курение вызывает привыкание, но у нее слишком много гордости, чтобы выйти к озеру и стрельнуть у кого-то сигарету. Уж если решила терпеть, надо терпеть. Пока оставалось любимое занятие, вынужденное воздержание почти не раздражало. Ела она мало, один раз в день, макароны или гречку. А вчера вот гороховый суп сварила, получилось невкусно без зажарки и картошки, но она, занятая своими мыслями, ела машинально.

С чашкой кофе в руках она вышла на улицу и уселась под кронами Петра и Павла. Похоже, ей уже недолго осталось здесь жить. Вчерашним покупателям, — молодой паре с сынишкой — дом понравился, они долго ходили, цокали языками, планировали убрать сосну Иудушку, выходили к озеру, снова возвращались. Никита суетился возле, забегал то вперед, то притормаживал сзади, в общем, вел себя, как настоящий агент, который почувствовал добычу и которому до смерти надоел объект, который не продается. Кристина оставалась безучастной наблюдательницей, чувствуя лишь, как глухо бьется в груди сердце и ревниво сжимаются руки в кулачки. — Теть, а что ты здесь сидишь? — голубоглазый мальчуган остановился прямо перед ней.