Татьяна Лисицына - Любовь под соснами (СИ)

Вернувшись домой, Кристина не стала включать ни музыки, ни телевизора. Хотелось продлить уютно свернувшееся в груди маленьким теплым комочком счастье. Кофе показался необычно вкусным, крепким и горячим. Она пила его, как Витька, черным, без молока. Хотелось почувствовать еще большую близость с ним. Ей было так хорошо, что не было необходимости в его присутствии. Витька! Витенька! Ты весь мой, а я твоя и спасибо кукольнику за наше чувство.

Раздавшийся звонок телефона вернул на землю. Она поморщилась. Ну кому не стыдно звонить так рано и когда ей так хорошо с этим ее новым чувством и с самой собой? Идя к телефону, девушка посмотрела на часы. Двенадцать. И не рано вовсе, можно и Мухину звонить уже. А может это он сам?

Но это оказалась мама.

— Как ты там, мамочка?

Голос у Иларии был веселым. Сказала, что чувствует себя ежиком. Первое время никак не могла заснуть на спине, да еще на иголках, но сейчас уже привыкла. Было очень больно, но теперь, когда кожа загрубела, стало легче. Вечером гуляет у моря. Погода прекрасная, в этой стране все время солнце и это очень улучшает настроение.

— А ты как там, девочка моя?

Кристина заверила маму, что все в порядке. Сегодня она оплатит первый взнос по кредиту, а на подходе у нее несколько сделок. От своего вдохновенного вранья Кристина даже приободрилась, подумав, что если в жизни случается так, что желая отлынить от работы, говоришь, что заболела — и на самом деле заболеваешь, то почему бы не быть наоборот? Почему бы придуманной сделке не обернуться настоящей и почему бы сейчас кому-нибудь не позвонить и не предложить продать квартиру, на которую у нее уже есть покупатель? Она так замечталась, что даже пропустила пару фраз из рассказа Иларии о ее новой знакомой.

— Чудесно, что у тебя появилась подруга, — заметила Кристина. — Мамуль, а мужчины там есть?

Илария рассмеялась.

— Конечно, есть. Мы вместе гуляем по берегу озера, когда вылезаем из игольчатых шуб. Есть даже один, который ко мне неравнодушен.

— Ну а ты?

— Детка моя, мне это совершенно не нужно. Мне бы только выздороветь, чтобы погулять на твоей свадьбе и иметь возможность нянчить внуков.

Кристина почувствовала волнение. Маленькая девочка от Витьки. Нет, лучше мальчик. Хватит ему девчонок. У таких, как она должны рождаться мальчишки. Сердце сладко замерло, когда она представила, как Витька гладит ее округлившийся животик. Черт. Да что с ней сегодня? Сама мысль о детях ей никогда не нравилась. Но если от Витьки, это же совсем другое дело.

— Как Сережа поживает? — спросила Илария.

— Да ничего, работает много.

— Вы встречаетесь?

— Редко.

— Что-то произошло?

— Нет, ничего особенного. Мы, наверно, подустали друг от друга, — заметила Кристина и перевела разговор на другую тему. Ей не хотелось, чтобы мама возлагала какие-то надежды на их отношения.

Когда они попрощались, Кристина подошла к окну. Мама и Витька — два родных человечка в этом мире, и если бы они оба были рядом, здоровые и счастливые, ей больше ничего не надо от жизни.

Взгляд снова упал на часы. Если ехать в офис, надо собираться. Набрала мобильный Мухина, но он снова оказался выключенным. Кристина задергалась, отыскивая в записной книжке мобильника телефон офиса. Мухин никогда так не делал. Голос у секретарши, как всегда, звучал неприветливо. Отметив про себя, что такие девушки не должны сидеть на входящих звонках, отпугивая клиентов, Кристина попросила соединить с Мухиным.

— Его нет и не будет, — ответила Екатерина.

— Что значит, не будет?! — возмутилась Кристина. — А я сегодня должна зарплату получать.

— Минуту подожди, я тебя соединю.

Послышалась музыка, Кристина почувствовала, как от нехорошего предчувствия забилось сердце. Через несколько тактов в трубке раздался спокойный мужской голос. Его обладатель представился Андреем Владимировичем, новым директором агентства. Не дослушав объяснения Кристины, он предложил приехать. Кристина опустилась на диван. Пушистый комочек счастья в груди превратился в причиняющего боль ежика.

Кристина плохо помнила, как добиралась до агентства. Ехала медленно, попадая то в пробки, то в красную волну светофоров. Возникало ощущение, что ее хотят задержать, чтобы подготовить к чему-то страшному. Она запретила себе думать. Ехала, как зомби, глядя прямо перед собой на дорогу, лишь иногда посматривая в зеркала, когда перестраивалась. Нехорошее предчувствие становилось сильнее и сильнее, но она убеждала себя, что все будет хорошо.